Чья-то любимая - [128]

Но как только мы вырвались на шоссе и помчались по окраинам Лос-Анджелеса, потом за его пределы в сторону Сан-Бернардино и далее к пустыне, я сразу же впала в эйфорию. Наконец-то мы уже в дороге. У всех здорово поднялось настроение. За рулем сидел Эльмо. Его большая шляпа сдвинулась на одно ухо. Винфильд со всей своей энергией откупоривал пивные банки и заглатывал их содержимое. Оживился даже Джо. Время от времени он встряхивал свой шейкер с мартини и вглядывался внутрь сосуда, чтобы убедиться, не осталось ли там хоть немного вина. Когда мы отъезжали от моего дома, сосуд, видимо, был налит до самого верха, потому что и сейчас в нем было немало. Джо наклонился вперед и болтал с моими полуночниками о бейсболе. Взглянуть на эту часть их жизни никто из них меня ни разу не пригласил. Разговор о бейсболе у них получился очень серьезный.

А «кадиллак» тем временем несся по шоссе со скоростью не менее девяноста миль в час.

Когда сияние огней над Лос-Андлежесом скрылось за нами, я почувствовала, что засыпаю. Я забралась под зеленое пальто Джо и погрузилась в покой, так и не закрыв глаза. Мимо промелькнул дорожный знак на Риверсайд, и мне вспомнились все наши с Оуэном ночные приезды сюда. Но никакой боли эти воспоминания у меня не вызвали, совершенно никакой. Я замерзла, но никто из моих спутников, по-видимому, холода не чувствовал. Закрывать верх у машины мне не хотелось, потому что при открытом верхе я могла удобно лежать на кожаном сиденье и разглядывать звезды, похожие на крохотные точечки, разбросанные по всему небу. Меня очень удивляло, что мужчины могут вот так сразу позабыть все на свете, кроме бейсбола. Голоса у них были такие серьезные, так хорошо смодулированы, даже с каким-то научным оттенком. Время от времени Джо с любовью поглядывал на меня. Он был счастлив, очень-очень счастлив, потому что мы взяли его с собой, но голова его была целиком поглощена разговором. Так оно и должно было быть, иначе мне стало бы не по себе. Я прижалась к нему поплотнее, забилась в его пальто и заснула.

ГЛАВА 10

Я проснулась тепленькая, как поджаренный тост. Стоял серый рассвет. Вместо пальто Джо на меня была накинута дубленка Эльмо. В машине никого, кроме меня, не было, но мотор был выключен, а верх – поднят. И то, что мне было так тепло, объяснялось просто – работал обогреватель.

Я выглянула в окно и увидела всех своих трех спутников. Они выстроились в ряд у края очень пустой дороги и писали. Винфильд пил пиво даже писая. Поскольку стояли они ко мне спиной, я вдруг вспомнила трех знаменитых обезьянок. Потом Эльмо и Винфильд почти одновременно сделали такое забавное, чисто интуитивное движение, которое свойственно мужчинам, когда они снова втискиваются в брюки. Джо продолжал стоять. На полу у моих ног валялся пустой шейкер для мартини.

Эльмо заметил, что я за ними наблюдаю и засмущался. Они с Винфильдом стояли возле машины и дрожали от холода, пока к ним не подошел Джо. После чего все трое сели в машину.

– Ну ладно. Мы чуточку разгрузились перед завтраком, – сказал Эльмо.

Винфильд не произнес ни слова; очевидно, настроение у него сейчас было не самое веселое. Джо тоже выглядел далеко не прекрасно, хотя его положение было еще более двусмысленным, чем у Винфильда. А у Винфильда был такой вид, будто его сейчас будет тошнить несколько часов подряд.

– Доброе утро, – сказала я. – Где мы?

– Это Смурр, – ответил Винфильд.

– Не поняла, простите?

– Смурр, – повторил Винфильд. – Долбаный Смурр.

– С Винфильдом так рано разговаривать не стоит, – сказал Эльмо. – Только зря дыхание портить. У него мозги еще три или четыре часа работать не смогут.

– Наглое вранье, – изрек Винфильд. – Она меня спросила, где мы, и я ей ответил. И не моя вина, что она про Смурр в Аризоне ничего не знает.

– Выпустите-ка меня снова, – сказал Джо. – Мне не надо было бы сразу садиться в машину.

Они выпустили Джо, и он завернул за машину, чтобы его вырвало на дорогу.

– Дядюшка Джо еще умеет пить, – сказал Эльмо. – Выпил бы я столько, сколько он, я бы стал импотентом не меньше чем на месяц.

– Ты и станешь импотентом от всех своих крепких напитков, – сказал Винфильд.

Эльмо усмехнулся.

– По утрам он всегда ехида, – сказал Эльмо. Джо вернулся к машине. Выглядел он слабым, но явно лучше. К этому времени серое небо просветлело, пустыня стала видна четче, хотя она все еще оставалась темной. Словно кто-то фокусировал свет над Вселенной: сначала слабое серое мерцание, потом почти мгновенное потемнение земли на фоне неба, а затем над всем возникла восхитительная ясность, которая все увеличивалась по мере того, как свет с неба переливался на землю. Вскоре можно было разглядеть дорогу, простиравшуюся перед нами на много миль вперед по бескрайней пустыне. Из-за отсутствия солнца небо сверкало как ледяное. А потом его нижний край вдруг стал оранжевым.

– Ну что же, – сказал Эльмо. – По крайней мере, никакой полиции не видно.

– Еще не успели, – сказал Винфильд. – Пока еще Эйб не сообразил, что его обокрали. Сейчас только пять утра. Вопрос в другом – где бы нам хотелось быть через четыре-пять часов?

– Плохой вопрос, – сказал Эльмо. – Начиная с этого Смурра, не знаю ни одного места, куда бы можно было добраться за пять часов и где бы мне хотелось быть.