ЧВШ - Частная Военная Школа. Первый курс - [4]

- Бить — не самое плохое, что можно сделать с человеком. Считай, что к тебе отнеслись как к своему. Как к равному. Довели до тебя мысль… Человека ведь можно замучить множеством способов и без всяких видимых следов. Но со своими мы так не поступаем… Так ты свой или нет? — с нажимом спросил он.

- А что за способы? — поинтересовался другой голос.

Мы с Мочкой переглянулись.

- Об этом у вас будет спецкурс. Узнаете на занятиях. А если будете вести себя как бандерлоги, тогда узнаете раньше. Это понятно?

Ответом была тишина.

Виктор Робертович вышел, аккуратно закрыл дверь, глянул на нас и, скорбно поджав губы, повёл дальше.

Поселил он нас в одну комнату. Я до конца надеялся, что будем в разных. Но не просить же было об этом вот так, при Мочке.

- Устраивайтесь, — сказал Виктор Робертович. — Бельё, мыло и всё остальное — в шкафу. Душ, умывальники, туалет — в конце коридора. Отдыхайте, я вижу, вы устали. Отбой в 23, подъём в 8, у вас пока режим каникул. Всё нормально?

- Да, — ответил я, покосившись на Мочку.

- Непонятно, нахрена ты им понадобился, — неприязненно сказал он, тяжело глядя на меня, когда Виктор Робертович ушёл.

Может быть, тоже не рассчитывал жить со мной в одной комнате? Вообще, я хоть и побаивался его, но он лично ко мне до сих пор пока ещё не лез. Может, просто не подошла моя очередь, а возможно, потому что знал, что может быть, если меня довести, видел в специнтернате. Вообще, я внутри пугливый, только стараюсь этого не показывать.

- Андрюха, я спать, ничего не хочу больше, — ответил я ему и, не раздеваясь, не застилаясь, завалился на кровать.

Примерно вот так всё и было.

Больше недели мы жили как в раю: ели от пуза, купались в озере, расположенном совсем рядом, под горкой, гоняли мяч на стадиончике. Присматривал за нами или Виктор Робертович, или старшекурсник Денис, или старшина Громозека. Особенно нас не прессовали, только когда уж слишком расходились. Постепенно ещё пацаны прибывали, пока не стало нас ровно двадцать. Специнтернатовской формой, кроме нас с Мочкой, выделялось ещё несколько человек, остальные — кто откуда, большинство интернатские, но были и домашние, правда, тоже сироты, от бабушек-дедушек приехавшие.

А потом в Школу начали возвращаться старшекурсники. Приезжали они постепенно, не в один день, на минивэнах и походили просто на компашки туристов-студентов, собирающихся где-то на спортивной базе. Ничего в них не выдавало принадлежность к какой-либо военной организации. Они выгружали разноцветные туристические рюкзаки, одеты были как попало, причёски носили самые разные, у некоторых волосы или пряди покрашены в популярный тогда зелёный. Лето в Школе было периодом походов и различных полевых занятий, но об этом я расскажу в своё время. В общем, никакого камуфляжа на них не было, никаких армейских заморочек. Но мне почему-то вдруг показалось, что это на самом деле и есть их камуфляж. Понимаете меня? Они хорошо маскировались под нормальных людей, но нормальными они не были. Не могу точно объяснить это своё впечатление. Взгляды у них были другие, манера держаться, уверенность. Особенно у четвёртого курса. Когда я в своей специнтернатовской робе попался им на глаза, как раз, когда они только приехали и с рюкзаками шли к себе, они жили в другом корпусе, то мне мучительно захотелось срочно стать кем-то другим или хотя бы просто исчезнуть отсюда. А я, знаете ли, в то время был очень высокого о себе мнения. Но вот нашла коса на камень. Со мной такое, наверное, впервые случилось.

Как они к нам относились? Практически никак. Ну, то есть впервые нас видя, они смотрели внимательно, некоторые улыбались, между собой что-то друг другу говорили, но затем просто переставали обращать на нас внимание. Будто нас вообще нет или мы были невидимыми.

Теперь, конечно, жизнь у нас стала не такой вольготной. Мы уже поневоле держались кучками, стеснялись и держались на отшибе. А старшекурсники, наоборот, наслаждались жизнью: теперь они гоняли мяч, занимали лучшие места на озере, громко смеялись и перекрикивались. У них тоже, видимо, продолжались каникулы. Хорошо ещё, что было их немного, на каждом курсе примерно столько же, сколько и нас.

Некоторые из старшекурсников после приезда переоделись в красивые тёмно-серые спортивные костюмы с маленьким белым трилистником. В таких же ходили Денис и Виктор Робертович. Я тоже такой хотел. Очень он мне нравился. Неужели, думал, и нам такие дадут? Так мне осточертела уже моя специнтернатовская роба и сиротские трусы, в которых купался, сил не было. Я уже несколько раз пытался с кем-нибудь из наших поменяться. Но дураков не завезли. И ещё кроссовки у старшекурсников были красивые. Чёрные, тоже с трилистником. Очень мне нравились.

Был один случай нашего с ними общения, заставивший нас ещё внимательнее к старшекурсникам присматриваться — Мочка как-то не выдержал и быканул на одного парнишку довольно неубедительного телосложения, даже непонятно с какого курса. Парнишка был один, а мы стояли группой. Мочка подошёл к нему, наехал, давить начал морально, всё как положено, но пацан этот прямо на середине Мочкиной фразы что-то такое быстрое сделал, после чего Мочка оказался вдруг лежащим на травке. Но, как я уже говорил, он был умным и больше не полез, отлежался, встал, отряхнулся и пошёл думать.