Чужой среди чужих - [23]

Цуруми задумчиво пододвинул к себе лист бумаги и принялся рисовать на нем закорючки. Проконтролировать сотрудников NERV будет проще всего: их немного. Но в то же время вероятность того, что непонятно кто, не шпион и не двойной агент, а кто–то вообще левый, пробрался в самую защищенную организацию на Земле и обстряпывает тут свои делишки казалась ничтожной. Ну да ладно, паранойя в таком деле еще никогда лишней не была. Выдадим ориентировки постам охраны, будем следить за перемещениями внутри штаб–квартиры, данными на личных компьютерах и записями, при необходимости — проведем обыски в домах наиболее подозрительных.

Затем, настучать по голове муниципалитету, что бы дали согласие на перепрограммирование камер наружного наблюдения в городе. После такой модернизации они смогут автоматически засекать пресловутое искажение картинки, так что реши объект появиться на улицах — он будет сразу обнаружен. Долго, муторно, но в перспективе — очень эффективно. Кстати, не забыть тоже самое провести в стенах NERV, благо тут руки уже развязаны.

Еще можно проверить отели, гостиницы и лицензированных домовладельцев на предмет подходящих под описание постояльцев. Пожалуй, лучше это спихнуть на бездельников из полиции, все равно в Токио‑3 у них работы кот наплакал.

Так же не в последнюю очередь начальника Второго отдела беспокоили странные гильзы и пули с места первого убийства. А именно — крайне необычные следы от нарезов на пулях и от бойка на капсюлях. Он отдал военной разведке пятнадцать лет, и мог поставить годовое жалование на то, что ни одна страна в мире не использует такое оружие, даже разработавшие его русские. Цуруми поднял старые связи и всего за две недели выяснил, что это оружие — пистолет ГШ‑18, и что этих пистолетов было изготовлено всего пять штук — штучное производство для демонстрационных и тестовых целей. И четыре из них в настоящий момент утилизированы, а пятый находится под надежной охраной в московском военном музее. Конечно, можно предположить, что недобросовестные работники просто загнали официально списанные стволы на черном рынке, и это бы все объяснило, если бы убийца стрелял обычными 9‑милллиметровыми натовскими патронами. Но на месте преступления были обнаружены пули, принадлежавшие выпущенным очень ограниченной партией патронам. Которые официально так же были списаны. А что это значит? Это значит, что некто прикарманил один или несколько пистолетов, патроны к ним, и спустя четырнадцать лет решил применить их по прямому назначению. Цуруми сделал зарубку в памяти — послать запрос разведчикам в Москве, что бы досконально выяснили судьбу оружия и список лиц, имевших к нему доступ.

Сбшник устало откинулся на спинку кресла и уставился в потолок. Что еще нужно? Усилить охрану пилотов — сделано. Число наблюдателей увеличено, им даны директивы вмешиваться не только при непосредственной угрозе жизни, но и при любой потенциальной опасности. При этом Кацураги настояла на выдаче им максимально мощного и скорострельного оружия, хотя бы теоретически способного продавить слабенькое АТ-поле. Усилить охрану штаб–квартиры — Акаги выдала идею, что "серафим" может попытаться проникнуть в Геофронт напрямую, а Командующий поддержал — сделано. Прежние старые "Узи" и пистолеты сторожевых постов сменились на более современные HK UMP под мощный патрон сорок пятого калибра, поверх стандартной униформы появились тяжелые и неудобные бронежилеты, с помощью Оперативного отдела было начато монтирование на потолках коридоров стационарных автоматических турелей, реагирующих на движение. Сделано много, но все равно недостаточно. Надо отдать распоряжения, связаться с нужными людьми, проконтролировать исполнение приказов… но прежде всего надо выпить кофе.

Цуруми выбрался из–за письменного стола, покинул кабинет и решительно направился на лифте в рекреационный сектор. И уже стоя у кофейного автомата, он внезапно обнаружил, что в карманах нет мелочи. Проклянув себя за невнимательность, он уже совсем собрался было отказаться от стакана бодрящего напитка, как в конце коридора появился человек. Цуруми скользнул по нему цепким взглядом. Очень высокого роста, одет в штатское, идет ссутулившись и не спеша, видимо из дневной смены обслуживающего персонала, которая недавно должна было закончиться. Вот он уже чуть ближе. Видно, что тип лица у него европейский, легкий запах сырости и моющих средств выдает в нем уборщика. Жаждущий кофеина мозг послал решение прямо в речевой центр, минуя логический.

— Извини, парень. Не найдется чуток мелочи?

Уборщик остановился и поднял на него глаза. Взгляд этот Цуруми сразу не понравился. Не просто усталый взгляд человека, только что оттарабанившего двенадцатичасовую смену. Что–то неуловимое колыхалось позади горящих зеленым пламенем глаз. Не то презрение, не то ненависть, не то просто сумасшествие. Так продолжалось какое–то мгновение, а потом уборщик полез во внутренний карман легкой куртки.

— Да, кажется, есть немного, — буркнул он с каким–то странным акцентом.

На ладонь Цуруми легло несколько монеток, которые тут же проглотил автомат. Уборщик пробурчал что–то вроде прощания и направился прочь.