Чужой - [76]

Включил двигатель. Подъехал и распахнул пассажирскую дверь. Джигит приглашавший Вику, наклонился.

— Что хочешь?

Я не ответил. Посмотрев на него взглядом убийцы. Он понял. Вика юркнула в машину и захлопнула дверцу. На улице стоял февраль. В машине было тепло. Звучала тихая музыка.

— Нравится мне моя работа!

Произнесла она задумчиво.

— Только ваши мужские приставания надоели.

Я пожал плечами и продолжал ехать. Она замолчала. Ехать было не далеко. Она жила на улице Дмитрия Ульянова. Возле её дома остановил машину. Она с удивлением оглянулась.

— Я не говорила Вам свой адрес!

Подозрительно посмотрела она на меня. Так мне показалось.

— Но есть и сердце!

С пафосом произнёс я. Устремив на неё честный взгляд кота на сметану. Она поблагодарила и вышла из машины.

Вычислив график её работы, встречал её каждый вечер. Как истинная женщина она сначала отказывалась. Но скоро машину, меня и розу на сидении воспринимала как должный атрибут. Даже перешла на "ты". Так и продолжались наши платонические отношения. Но у меня не было дров. Которые, спасаясь от зова природы. Колол Челинтано. Счастливец! Мне было хуже.

На восьмое марта она работала. Я встретил её после работы. На сидении её ждал большой букет роз и маленькая коробочка. Вика открыла её и замерла. На тоненькой ажурной цепочке два сердечка. Одно с бриллиантом. Другое сердечко с изумрудом. Тогда, как и сейчас хорошее золотое изделие было дефицитом. Это досталось мне от одного из моих подопечных. Подарок был с намёком.

Один человек, ювелир по профессии, уезжал на свою историческую родину. Он дал подписку о сотрудничестве и ехал не с пустыми руками. Я решил вопрос с таможенной службой. Он подарил это для моей жены. Излагать ему свою биографию и семейное положение было глупо. Просто взял эту вещь. И сунул в аппарат для уничтожения бумаги его агентурное дело с распиской о сотрудничестве. Так отблагодарив его. Но для кого подарок запомнил. И вот он пригодился.

Вика с восторгом рассматривала золотое изделие. Потом поцеловала меня в щёку. Я возмутился. Это за такой подарок! О своём недовольстве сказал ей:

— Могла бы и в губы!

Она мне ответила:

— А ты сам виноват! Не пристаёшь! Домой к себе не приглашаешь! В гости не напрашиваешься!

Обиженно заявила она. Я уже не однократно говорил. Повторю снова:

"Женщин понять не возможно!"

А Вика не молчала. Она атаковала.

— Или ты женат? Или нет квартиры?

Подозрительно спросила она. Внимательно смотря мне в глаза.

— Я холост и говорил тебе об этом ещё в первую встречу. А насчёт квартиры ты права! Ни московской прописки, ни квартиры, у меня нет. Поэтому я коварно и кручусь возле тебя!

Ответил я и сгрёб её в объятья. Она даже сопротивлялась. Вот и пойми. Что они хотят? Долгий поцелуй только в кино бывает долгим. Когда хочется рубить дрова он заканчивается быстро. Закончился и этот.

Вика отстранилась от меня и заплакала. Я сидел и молчал. Просто не знал, что говорить или делать. Вика успокоилась и начала рассказывать о себе. У неё двое детей. Девочка 12 лет и мальчик 9 лет. Училась в институте гостиничного хозяйства. Вышла замуж. Жили хорошо. Муж закончил, Московский авиационный институт и работал в аэропорту "Шереметьево". Получили трёх комнатную квартиру. Купили машину. Всё было хорошо до того чёрного дня 1982 году. Муж возвращался с работы. У ехавшего сзади грузовика отказали тормоза. Он сбил машину мужа. Тот погиб на месте. С тех пор она одна.

Её отец военный. Мать домохозяйка. Она и помогает ей с детьми. Живут её родители на улице 1905 года. Дети сегодня у родителей.

Я слушал молча. Обычная история жизни. Но в её словах был и намёк. Его понял. Развернул машину и повёз Вику к себе.

Моя холостяцкая квартира ей понравилась. Сначала она настороженно осматривалась в ней. Не обнаружив следов женского присутствия, успокоилась и быстро освоилась. Утром я отвёз её к родителям. Сам поехал на работу.

Так началась моя семейная жизнь. Сначала мы иногда ночевали у меня. Потом ночевали чаще у Вики. Она переживала, как меня примут её дети. Но всё прошло нормально. Первое время они относились ко мне настороженно. Как к врагу-захватчику. Но я был находчив и коварен. По выходным если Вика работала, я с ними ходил в кино, парки, музеи. Если Вика была выходной, мы гуляли вместе. Так и ассимилировался. Называли меня они по имени и на "ты". Вика возмущалась. Я улыбался. Потом это ей надоело. Она и перестала третировать детей.

Мальчика я записал в секцию самбо. Девочка занималась в теннисной секции. Я помогал им делать уроки. Проверял сделанные ими домашние задания. Вот и стал семьянином.

Разговоров о том, что бы оформить наши отношения. Не возникал. Вика понимала. Двое взрослых детей отпугнут любого мужика.

Поэтому и молчала. Не желая опять остаться одной. Материально она была обеспечена. Работа кормила не плохо. Не бесилась от жира, но и не голодала. Ей просто было одиноко. Я тоже просто жил. Не забивая себе голову. Так было проще и удобней.

1 мая Вика работала, а 2 мая мы поехали к её родителям. Отец Вики генерал-майор. Преподавал картографию в Высшем командном училище. Принял меня как курсанта. Только не поставил по стойке смирно. Завёл в кабинет и устроил допрос с пристрастием. Но в таких вещах я разбирался лучше. Поэтому говорил он о себе. А я выдал ему детскую мечту. Хотел стать военным! Но не получилось.