Чужой: Холодная кузница - [5]

Блю поднимает дрожащую руку с уже атрофировавшимися мышцами и касается его щеки.

– А что ты будешь делать, если безопасность – не вариант?

– Буду тебя радовать.

– Я ученый, – говорит она. – И счастлива больше всего, когда выполняю свою работу, – с этими словами Блю слегка похлопывает его по лбу. – Вот этим местом.

Потом она снова вытягивает руку вдоль тела.

– Во всяком случае, поставки не будет еще шесть месяцев. Каким образом, по-твоему, я должна вернуться?

– Мы могли бы тебя заморозить. Дождаться транспорта. Ты бы проснулась дома, будто времени совсем и не прошло. И ты ошибаешься, если полагаешь, что транспорта нет. Коммандер разрешил сообщить, что через три недели с нами состыкуется аудитор.

– Что?

Блю бы села, если бы ее брюшные мышцы так не болели.

– Прошу прощения, – говорит Маркус. – До сих пор мне не было позволено разглашать данную информацию. Меня волнует количество стресса, которое ты пережила.

– Зачем сюда направляется аудитор?

– Мне не сказали. Уверен, ничего серьезного, но они, должно быть, обеспокоены медленным прогрессом на «Холодной кузнице». Несколько проектов отстают от графика.

– И мой в том числе.

– А еще «Серебряная улыбка», – говорит Маркус. – Я уверен, что вы не единственные…

Блю качает головой:

– Дай мне мой портативный терминал и убирайся.

Маркус берет терминал, кладет его перед ней и без лишних церемоний уходит. Глядя на открытый портал, Блю ждет, когда закроется дверь, и она останется в безопасности. Затем разворачивает клавиатуру, ставит терминал на живот и подключается к цифровому тайнику. Ей не следует пользоваться им слишком часто, так как чересчур большое количество исходящих от станции сигналов опасно. Однако приезд аудитора почему-то вызывает мурашки на ее коже.[5]

Они не знают, что Блю делала с образцами яиц. «Вейланд-Ютани» наняла ее, чтобы найти способ контролировать странных чудовищ и воздействовать на их ДНК еще в утробе. На Земле она была одним из ведущих генетиков планеты. Но теперь, вдали от дома, увидев рекомбинантную ДНК существ, не чувствует ничего, кроме надежды.

Впервые это стало очевидным в момент оплодотворения. Мимолетная теплота молекулярного изменения вспыхнула в пищеводе шимпанзе. Не личинка или червь, а набор сложных химических реакций, которые выходили за пределы того, что когда-либо видел человек.

«Вейланд-Ютани» хочет существо, но Блю жаждет получить генетический код. Она уверена, что в нем она найдет ключ к собственному выживанию. Однако поймать момент впрыскивания – все равно что фотографу пытаться запечатлеть секунду, когда зимородок входит в воду, и его клюв встречается с зеркальной поверхностью. Она могла провести десять лет за работой и потратить сотню яиц, не получив никаких результатов.

Беда в том, что у Блю нет ни сотни яиц, ни десятилетия. Последний врач сообщил, что ей осталось меньше года жизни. Потом последняя из мышц атрофируется, она перестанет дышать сама, нервная система будет поражена склеротическими тканями, а невропатия одолеет ноги.

Блю выбрасывает из головы этот образ. Она не хочет думать об этом, но приезд аудитора не дает ей покоя.

В ее руках загружается терминал, и она вводит пароль. Фраза не такая длинная, как хотелось бы, но и ее мышечная память уже не такая, как прежде. Она никогда не подключалась к терминалу, находясь внутри тела Маркуса, – он бы точно запомнил пароль. Ко всему прочему, ей не позволяли пользоваться камерой, поэтому она не могла сфотографировать пароль.

Проверив свой почтовый ящик, она находит сообщение от старого школьного друга с прикрепленной фотографией матери Блю, которая умерла десять лет назад. На фото Марсалис обнимает свою мать и улыбается. На заднем плане видны яркие зеленые деревья, а справа простирается поле с зерновыми культурами.

Отправивший фотографию друг является независимым контрагентом. Он получает приказы посредника, который в свою очередь принимает их от Элиз Кото, одной из ста двенадцати вице-президентов «Вейланд-Ютани». Если Блю поймают, ее контракт тут же закончится без права на возвращение домой. Ей будет позволено находиться на станции, но без доступа к криокапсуле.

Это ее убьет.

Блю снимает свой медицинский браслет и со щелчком открывает циферблат с микроинтерфейсным магистральным соединением. Она подключает браслет, функционирующий как одноразовый цифровой шифр Вернама. Фотография ее матери – изображение A227-B, а скрытые внутри пиксели – двадцать семь точных степеней яркости, которых достаточно для алфавита и некоторого интервала. Программа шифрования отображает восемьсот релевантных пикселей и переводит их.[6]

Сердце Блю сжимается, когда она читает сообщение:

НУЖНЫ РЕЗУЛЬТАТЫ

НЕ МОГУ БОЛЬШЕ НАС ПОКРЫВАТЬ

УДАЧИ

2. Прибытие

Электрополяризационная пленка иллюминатора затуманивает открывающийся перед Дорианом вид приближающейся RB-232. Станция напоминает штангу, поставленную на фоне огненного моря. Как явствует из брифинга, на одной из ее сторон находится жилой отсек, а на другой располагается пункт сбора и обработки секретной информации с особым режимом хранения, или ПСиОСИ. Свет Кауфманна, светила системы, создает вокруг станции зловещее гало. Мозг Дориана быстро проводит параллель между оттенками соединяющихся веществ и масляными красками в этюднике.