Чужой - [50]

– Легкого решения нет. Только одним способом мы сможем убедиться, что не пропустили существо, и при этом сохранить максимальное количество воздуха. Придется охотиться за ним, осматривать помещение за помещением, коридор за коридором.

– Может, получится собрать что-то вроде переносного морозильника? – нерешительно предложила Рипли. – Замораживать каждый отсек и коридор с расстоя… – заметив, что Даллас с сожалением покачал головой, она осеклась и отвела взгляд. – Поймите, дело не в том, что я так уж боюсь. Просто пытаюсь быть практичной. Как и Паркер, я считаю, что стоит попытаться избежать прямого столкновения.

– Брось. Я, – Даллас ткнул себя в грудь, – боюсь до усрачки. Все мы боимся. У нас нет времени возиться с созданием настолько сложного прибора. И так долго дурака валяли, позволяя машине пытаться помочь Кейну. Пришло время самим заняться делом. Мы именно за этим сидим здесь, в этой огромной железяке, верно? Когда машины не справляются, наступает наш черед. Кроме того, мне очень хочется посмотреть, как это мелкое чудовище взорвется, вылетев из шлюза.

Это было не очень похоже на вдохновляющую речь – впрочем, Даллас ни о чем таком и не думал, – но команда приободрилась. Они снова могли смотреть друг другу в глаза, а не на стены или в пол. И в голосах появилась решимость.

– Ладно, – сказала Ламберт. – Мы выковыриваем его из укрытия, где бы оно ни находилось, затем выкидываем из шлюза. Только мне интересно – как мы доберемся из начального пункта плана в конечный?

– Нужно как-то поймать его в ловушку, – Рипли прокручивала в голове разнообразные варианты. В свете способности чужого истекать кислотой все они казались более чем бесполезными.

– Можно подобрать материалы, через которые кислота пройдет не так быстро, – высказался Бретт. Судя по всему, он думал о том же, о чем и Рипли. – Например, трайлоновый шнур. Если сделать из него сеть, мы сможем поймать существо, не причиняя ему вреда. Может, тонкая сетка не вызовет в нем враждебной реакции – в отличие от, скажем, цельнометаллического контейнера, – он обвел собравшихся взглядом. – На то, чтобы такое сварить, у меня много времени не уйдет.

– Он думает, мы тут на бабочек охотимся, – презрительно усмехнулась Ламберт.

– Как нам заманить его в сеть? – тихо спросил Даллас.

Бретт задумался.

– Конечно, понадобится что-то такое, что не вызовет кровотечения. Это исключает ножи и все заостренные щупы. И пистолеты тоже. Я мог бы сделать несколько длинных металлических трубок с батарейками. На складах полно и того, и другого. Мне нужно всего несколько часов.

– На изготовление дубинок и сети?

– Конечно. Ничего сложного.

Ламберт не выдержала:

– Сначала сачок для бабочек, а теперь стрекала для скота! Зачем мы слушаем этого тупицу?

Даллас прокрутил в голове идею, прикидывая самый оптимальный вариант. Чужой, зажатый в углу, угрожающе выставил когти и оскалил зубы. Электрические разряды с одной стороны, достаточно сильные, чтобы раздражать, но не ранить. Два человека загоняют его в сеть, а затем следят, чтобы он не выбрался, пока остальные тащат существо к шлюзу. Может, чужой прожжет путь через трайлон, может, нет. На такой случай стоит запасти еще одну или две сети. Затащить спеленатого монстра в шлюз, закрыть люк и нажать рычаг экстренного сброса. Пока, чужой, лети к Арктуру. Здравствуй, Земля и здоровый рассудок. Вспомнив пренебрежительный комментарий Ламберт, он сказал:

– Мы слушаем его потому, что на этот раз он может оказаться прав.

«Ностромо», равно безразличный и к лихорадочной деятельности части экипажа, и к смиренному ожиданию остальных, продолжал путь к Земле на скорости, в несколько раз превышавшей скорость света. Бретт запросил несколько часов на изготовление сети и трубок, но они с Паркером работали так, словно им дали считаные минуты. Паркер жалел о том, что работа оказалась недостаточно сложной: требуй она больше внимания, у него не оставалось бы столько времени, чтобы нервно оглядывать полки, шкафы и темные проходы.

Тем временем прочим членам экипажа оставалось лишь заняться чем-нибудь другим в ожидании охотничьего снаряжения. Некоторые из них уже начали переходить от изначального вопроса: «Куда делся чужой?» к новому: «Чем он занимается?».

И только один разум был полностью сосредоточен на единственной мысли. Он уже потратил на нее некоторое время, так что мысль разбухла и грозила вот-вот взорваться. Теперь перед ним стоял выбор: обсудить эту идею со всеми или только с человеком, давшим для нее повод. Если он выберет первое и ошибется – как ему отчаянно хотелось, – то это могло нанести непоправимый вред настрою всех остальных. Не говоря уже о том, что открытое высказывание рано или поздно выльется в судебный процесс между капитаном и членом экипажа.

Если же он был прав, остальные и так об этом узнают, и достаточно скоро.

Эш сидел перед рабочей консолью в лазарете. Он задавал медицинскому компьютеру вопросы, временами получая ответ-другой. Когда в лазарет вошел Даллас, Эш поднял взгляд и благожелательно улыбнулся, после чего вернулся к работе.

Даллас молча встал рядом, поглядывая то на сообщения, часть которых была ему совершенно непонятна, то на научного сотрудника. Числа, слова и диаграммы, мелькавшие на экранах, понять было проще.