Чужого поля ягодка - [17]

Надоело готовить. Надоело разрисовывать и перекрашивать послушные интерьеры. Надоело смотреть из окна на меняющие окраску и рисунок дома напротив.

…И надоело отгонять печаль и воспоминания о так внезапно оставленном доме и какой-никакой, а семье: как оказалось, она всё же скучала и по дядьке, и по двоюродному деду, и даже по Лицею и его урокам… Просыпаясь порой среди ночи от сосущей сердце тоски, она уже не удивлялась мокрой подушке… Как и тому, что, оставив после очередного такого сновидения постель, и отправляясь среди ночи побродить по квартире, находила за порогом Бена, которому её мучительные сновидения тоже не давали ни сна, ни покоя…

И Миль, наконец, решила, что уже может попробовать свои силы, к которым, во избежание разочарования, не обращалась почти с самого пробуждения. Она знала за собой некую особенность, когда после больших потрясений её Дар на какое-то время глох, пугая почти полным своим отсутствием. И на этот раз она дала себе очень долгую передышку… Слишком уж боялась, что, забросив её чёрт-те куда, Судьба посмеётся более жестоко, чем обычно, и в этом новом мире вовсе лишит её Дара…

Хотя… Миль не льстила себе и не воображала, что так быстро адаптироваться в новых условиях и усвоить местный язык ей удалось просто в силу недюжинного интеллекта — чего не водилось, того не водилось. Пора было прислушаться к себе внимательней и признать, что переход спровоцировал её способности к изменениям, подтолкнув их к следующей ступеньке. Миль помнила голубоватое свечение в пещере и дикий холод, сковавший пространство — и оба парня это подтверждали. Призыв удался, как никогда…

Джея удалось склонить на свою сторону… И редкое взаимопонимание между нею и Беном — тоже не рядовое явление… Миль улыбнулась и постаралась отстраниться от приятного воспоминания, чтобы не отвлекать Бена от его дел в Городе.

Признаться, её порядком достала как необходимость набивать сообщения для «братьев» на клавиатуре, так и писать ручкой в блокнотах… Надоело постоянно зажимать внутри ту немалую часть своей сущности, которая содержала в себе столько силы… Как надоедает держать втянутым живот после обильной трапезы. Поэтому она, ещё минуту посомневавшись, расслабилась внутренне, отпустила свою свёрнутую суть и та, ликуя, расправилась… заняла подобающее ей место, как пальцы в перчатке по размеру… до самых кончиков ногтей и волос…

Миль даже вздохнула длинно и облегчённо, так стало хорошо. Суть наполнила силой всё тело, каждую клеточку… Но вот первые минуты восторга миновали, и Миль поняла, что сил-то, собственно, маловато — по сравнению с привычным уровнем. Ещё бы, столько времени она просто жила, как нормальный человек, каковым не являлась, заботясь лишь о мышцах да костях, и совсем не заботясь о той части себя, которая была уже несколько больше физического тела… Мысленно попросив у этой своей части прощения, Миль задумалась — а как же пополнить запас? Сначала внутреннее голодное око обежало объём квартиры, подобрав разбросанные там и сям крохи энергии. Но этих крох оказалось слишком мало. Энергия, питающая автоматику квартиры, была неполноценной, на ней можно было перебиваться, но нельзя развиваться и расти… Ну, как невозможно нормально расти на одном сахаре.

И вот уже Миль принялась прощупывать этаж за этажом… Людей в здании жило много, но именно сейчас большая часть их отсутствовала, а те, что остались дома, были ну очень спокойны и довольны, и провоцировать их на выброс Миль не следовало.

Ладно, потерпим, не настолько она ослаблена, на пару-тройку фокусов её ещё хватит.

Сначала проверим, как дела с проекциями… Несколько томительно долгих секунд ничего не получалось, и Миль помрачнела было, а потом — объём комнаты словно взорвался цветом! Пол, стены, потолок, сам воздух наполнился мешаниной пятен, разноцветными осколками… Отражающими, видимо, сумбур в её головушке. Миль посмеялась, вполне довольная, ликвидировала эту пестроту и сделала попытку написать своё имя. Результат удивил: буквы были незнакомы! Поморгав, она всмотрелась… и вдруг узнала родной алфавит. Вот это выверт адаптации! Выходит, Миль, незаметно для себя, перестроилась на местный языковой код полностью — и даже думать начала на здешнем! Видимо, очень уж выжить хочется… Но как такое стало возможным? Ведь при всём старании её собственного объёма знаний для такого эффекта явно ещё недостаточно — а он вот он, налицо. Если только…

Миль на пробу решила выругаться. Этого багажа в её кладовых точно нет. В этом мире — не слышала, не видела, не читала. Как обычно ругаются у неё на родине? С упоминанием органов выделительной системы и процессов разможения. А здесь?… Оппаньки. И тут без особых фантазий… О-очень познавательно, однако. А ведь могла бы и раньше догадаться, ещё когда тот анекдот парням рассказывала, и как только рука поднялась — хихикнула она… Ну, тогда догадки верны. Эти знания она получила от единственных знакомых ей горожан. А скорее даже — конкретно от Бена. Причём, Бен об этом и не догадывается — как не догадывалась сама Миль. Но тогда… тогда и он должен понимать её родную речь? А… а что ещё я от него получила? Что я знаю о его детстве, например?…