Чужое письмо - [51]

- И вы сможете его найти?

- Найду как-нибудь. А ты, - повернулась она, уходя, к одинокой певице, - все же подумай над моими словами.

Луиза стала убирать тарелки в буфет и тут ей попалась в руки азбука, по которой Лисонька учила буквы.

«А может и права Люба, - мелькнуло в голове певицы. – Ведь сколько мне уже?»

Глава 22

ИЛЬЯ не изменил своего мнения: он по-прежнему считал, что не имеет права вмешиваться в чужую жизнь, открывая перед незнакомым человеком похороненную под тяжестью десятилетий тайну. Но, тем не менее, жалел, что Ольгушкина квартира состояла всего из пяти комнат, а не из 10 или даже 15, какими изобиловал, например, когда-то центр Питера. Тогда бы они имели возможность встречаться с Лизой еще пару месяцев, после того как Каменев вынужден будет вернуться в Москву. И кто знает, может, за это время у них точно что-нибудь бы сложилось. По крайней мере, у него оказалось бы гораздо больше времени, чтобы разобраться в собственных ощущениях, попытаться построить новые отношения.

Увы, отпуск – слишком маленький отрезок жизни, чтобы принимать кардинальные решения. А Илья не хотел и не имел права спешить. Ведь он уже был однажды женат, любил (или казалось, что любил?), но сохранить чувство не смог. Он смотрел на Лизу и понимал, что эта женщина с каждым днем становится ему дороже. Ему хочется слышать ее голос, любоваться ее глазами, он тосковал, если ее не было рядом. Но что дальше? Не пройдет ли это восхищение, когда появится трещина в их отношениях (а она непременно появится, убеждал себя Каменев, так устроена семейная жизнь). Тогда может вообще оставить все как есть? Илья, скрипя пружинами жесткого дачного дивана, повернулся на другой бок… Каменев не мог понять самого себя: такая нерешительность по отношению к Лизе – это лень в чувствах или забота о другом человеке, чтобы оградить его от возможных разочарований. Как же тяжело менять мужчине сложившийся мир после 35-ти. Когда человек неизбежно отягощен памятью о совершенных ошибках и страхах.

Крутилась с бока на бок и Лиза, в своей спальне наверху, безуспешно пытаясь заснуть. Как же трудно ей - женщине после 35-ти. Это в 20 лет все легко и просто. В крови кипят гормоны, в голове витают образы героев фильмов и книг, которые любые проблемы решают молниеносно. Стражникова в юном возрасте ничего не боялась, и, заводя новые знакомства, ни в чем не сомневалась, слепо следуя своим желаниям. Но теперь слепо не получится. Да, ей безумно нравится Илья, но раз он не замечает, как она трепещет рядом с ним, значит, что-то его останавливает. Лиза всегда с недоумением смотрела американские фильмы, где героини ее возраста легко впиваются сексуальными зубами в мужчину, которого за пару кадров до того увидели первый раз в жизни. Разве могут быть отношения такими дикими? Разрушающими с самого первого шага? Что потом?

Ах, это наша исконная привычка всегда думать о том, что случится потом… Рациональная, бесперспективная, может быть, поэтому Лиза до сих пор одна?..

Дом в Брюсовом переулке удивлял сохранившейся советской внушительностью. Ограда из витой решетки, фонтан в центре маленького зеленого дворика, большие высокие окна (правда, модные нынче пластмассовые рамы да невыразительные «коробки» кондиционеров несколько портили классический фасад). Парадное с дубовой дверью, охранник в черной форме на входе.

- И вы что ли к Воскресенской? – секьюрити смерил цепким взглядом возникших на пороге посетителей.

- Откуда знаете? – Илья даже растерялся.

- Да сегодня к ней пол Москвы уже явилось. Третий этаж.

Наверх поднималась широкая мраморная лестница. Лиза даже не взглянула на лифт, так хотелось прикоснуться к натертым до блеска деревянным перилам.

Илья терялся в догадках: что-то вокруг явно происходило. Только что? И в подтверждение этому им даже не пришлось звонить в квартиру – дверь широко распахнулась и на лестничную площадку вышла группа людей.

- Луиза Самсоновна, - крикнул, обернувшись назад, идущий впереди старичок в старомодной белой шляпе, - к вам еще люди.

Гомонящая толпа стала спускаться, а на пороге показалась сухопарая женщина, одетая, словно, для официального приема: в вечернем платье до пят со стоячим воротником, которое украшала длинная нить из крупных жемчужин.

- Заходите, - улыбнулась хозяйка новым гостям, с удовольствием предъявив белоснежные фарфоровые зубы. – Прямо в комнату, - махнула она небрежно рукой, унизанной перстнями, в глубь коридора.

По-прежнему ничего не понимающие Лиза и Илья точно выполнили указание и остановились в центре большой комнаты, главным предметом которой был черный концертный рояль.

Хозяйка в ожидании смотрела на гостей.

Гости молчали.

Тишина неприлично затягивалась.

- Э-э-э… Здравствуйте, - нашлась, наконец, Лиза.

- Не стесняйтесь, молодые люди, - решила поддержать нерешительных гостей Воскресенская. – Ну, начинайте. Поздравляйте!

- С чем? – удивился Илья.

- С юбилеем, с орденом, – патетически провозгласила певица. И только тут она обратила внимание, что в руках у поклонников нет цветов, которые положено преподносить в таких случаях. – Разве вы не за этим пришли? – осторожно поинтересовалась она.