Чужие уроки — 2006 - [40]

Скрупулезный разбор этого интервью, сопоставление изложенных в нем фактов со скудной информацией, находящейся в свободном доступе, превратились, в конце концов, в захватывающий детектив, коим и спешу поделиться с читателями «Чужих уроков».

Симплиций с мозолями на руках

Самое глубокое впечатление лично на меня произвело само имя Джона Клуге, наполненное загадочным и мистическим смыслом. Наш герой родился 21 сентября 1914 года в саксонском городе Хемнице, более известном читателю под названием Карл-Маркс-Штадт. Назвали его, разумеется, не Джоном, а Гансом. По-немецки «Kluge» означает «умник» (или «умница» - в зависимости от настроения). Оба смысла замечательным образом вписываются в биографию этого выдающегося человека.

В начале 20-х годов мать Ганса вышла повторно замуж за немца с американским паспортом и после медового месяца (помянутого в эпиграфе нашей истории!) отбыла за океан - подальше от невзгод галопирующей инфляции и агонии родины, пропущенной через жернова Версальского мира, территориальных аннексий и военных контрибуций. В Америку семья Клуге прибыла в 1922 году эконом-классом на пароходе «SS Washington» и после легендарного причащения на таможне острова Эллис растворилась на бескрайних просторах земли обетованной.

Ганс стал Джоном, а его фамилия на бытовом уровне подверглась неприятной для уха лингвистической адаптации: «Kluge» коренные американцы норовили непременно произнести как «кладж», усугубляя ситуацию еще и сленговым значением этого словечка, а именно - «устройство, которое теоретически не должно работать, однако работает».

Мистическим образом новая смысловая нагрузка родового имени («устройство, работающее вопреки») предопределила первые шаги юного Клуге на американской земле. Рос он самозабвенно на улице, как и полагается ребенку в наполовину чужой семье, периодически уходил из дому к учительнице Грасии Грей ДаРатт, по американской традиции, энергично подрабатывал физическим трудом. У отчима Джона был небольшой бизнес в Детройте (лавка по изготовлению афиш и художественному оформлению объявлений), и он любезно предложил пасынку незамысловатый «job» на побегушках. Джон, однако, предпочел независимость и подался в колледж.

Выбор мальчика пал - ни больше ни меньше - на Колумбийский университет, куда он и был зачислен «на ура». Прямо с улицы. Ничего удивительного: как-никак, страна равных и неограниченных возможностей. Удивительно другое - детали. Вот как описывает 87-летний Джон Клуге собеседование в престижном учебном заведении: «Кроме меня, на место в «Колумбии» претендовал Эд Литчфильд, он потом стал президентом Carnegie Tech. Эд был весь такой учтивый и обходительный. Одевался с иголочки. На его фоне я смотрелся неотесанным деревенским мужланом. Собеседование проводил Алан Кроу (запомните это имя! - С. Г.). Алан Кроу был первым президентом Детройтского экономического клуба. Я попросил мистера Кроу, чтобы меня интервьюировали после Эда Литчфильда. Так и вышло. В самом конце собеседования, когда я уже попрощался и дошел до дверей, мне неожиданно пришла в голову одна идея. Я вернулся и сказал: «Мистер Кроу, взгляните на мои руки». Надо сказать, руки тогда у меня были - сплошные мозоли, приходилось много работать физически. Я сказал: «Мистер Кроу, не знаю, дадите вы мне стипендию или нет, я только прошу вас посмотреть на мои руки. Они расскажут вам обо мне больше, чем смогу я сам». Вот так. Ну, меня и приняли. Но это еще не все. Когда прислали из Колумбийского университета письмо с подтверждением, я сразу же написал ответ. Я написал: «Если вы действительно хотите взять меня на обучение, удвойте, пожалуйста, размер стипендии!» Представьте себе - удвоили!»

Такие дела. В 1937 году Джон Клуге вернулся в Детройт, где устроился на работу в небольшую фирмёшку Otten Brothers предпринимателя немецкого происхождения Элмера Оттена. Свежеиспеченный бакалавр экономики, выпускник одного из престижнейших вузов страны, стал служащим отдела доставки. Ничего не попишешь - Великая Депрессия. Через два года Джон Клуге дослужился до вице-президента. Не потому, конечно, что проявлял чудеса деловой смекалки, а потому, что все сотрудники компании умещались в одной комнате.

Что касается методов ведения бизнеса, то они оставались прежними - в полном согласии с маневром, предпринятым на собеседовании в Колумбийском университете. Фирменным ходом своего коня Джон Клуге откровенно гордится: «Приехал я однажды по делам в Баффало, а тут - на тебе: страшная вьюга! Такси днем с огнем не сыщешь. Пришлось идти пешком до склада, который находился аж за городом. Добрался, наконец, гляжу - на складе ни души. Вдруг из дальнего угла выходит человек: «Вы что здесь ищете?» - спрашивает. Говорю: «У меня встреча назначена с мистером Таким-то». «А как вы сюда добрались?». «Пешком». Да-а. Оказалось, что человек этот - хозяин всего предприятия, и я получил от него тогда свой самый первый большой заказ».

Мотив «мозолистых рук» - ключевой в мифологии успеха Джона Клуге. Настолько, что местами конкурирует со здравым смыслом. В самом деле: если в 30-е годы, в бытность нашего героя скромным служащим, анабасис за тридевять земель по заснеженным берегам озера Эри