Чужие паруса - [98]

– Меня волнуют сейчас именно ваши представления. Вот мы и подошли к главному, мастер Ксави. За мной, – Сварог показал себе за спину, – сорок два человека, которые поверили мне. Поверили, что я доведу их до Граматара. Поверили, хотя я и не давал никаких обещаний. И они должны высадиться на новый материк, это даже не обсуждается. Поэтому сперва мы отправимся на твоем плавучем чуде к Граматару. Высадим мой экипаж. Это, напоминаю, не обсуждается. А вот дальше… Дальше я, так и быть, сплаваю с тобой на ваш Ствол. Вам же только я был нужен, не так ли?

– Да. Я хочу…

– Плевать на твои хотения, – прервал его Сварог. – Тебе поручили доставить только меня. Ты доставишь. И только меня. Ну разве с небольшой, но простительной задержкой. Там и поговорим с твоим Советом о наболевшем. Глядишь, и соглашусь взяться за ваше поручение. Без производства в тагорты, без вашего кровавого крючка. Как говорится, на иных основаниях, за иное вознаграждение. Но это как беседа на Совете сложится. Так я решил. Неужели возникли возражения?

Возражений не возникло.

– Вот и ладненько. Что ж, а теперь давай поговорим о задании. Выкладывай все, что знаешь. Должен же я перед твоим Советом предстать во всеоружии. Начинай. Я жду.

Седьмое чувство, опыт, интуиция – назовите как хотите, но все чувства в нем в один голос кричали, что все предыдущие его приключения на Димерее были лишь увертюрой к тому, что он сейчас услышит. Он закинул ногу за ногу и приготовился внимательно слушать. А непонятная и потому пугающая пульсация над левым виском не утихала.

ГЛОССАРИЙ

Рукопись, найденная в бутылке

Начато на пятьдесят шестой день после отплытия с Граматара.

Пишет эти строки Кратс Ави из города Ульган, что находился на Граматаре, на уздере княжества Фастан, в пятидесяти трех кабелотах от границы с Нуром.

Я, Кратс Ави, родился в Ульгане в семье корабельного плотника Парро, детство провел в Ульгане, потом работал с отцом на верфях, после смерти отца ходил помощником судового повара на рыболовецкой шхуне, в Войну Королей служил коком на адмиральском флагмане «Порфирная ветвь», получил за сражение в бухте Ани-Куак орден «Звезда Храбрости» с пятью лучами. Вернувшись в Ульган, стал ходить коком на торговых кораблях Королевской Мантии, что давало право на пожизненную пенсию мне, жене и детям.

Приход Тьмы застал меня на сороковом году жизни. Я и моя семья вышли на судне «Король Ари-иль-Моа», входившем в шестую флотилию города Ульгана.

Король Фастана вывел четыреста грузовых и двести военных кораблей, не дожидаясь последних знаков наступления Тьмы. Мы отошли на шестьсот кабелотов от Граматара, когда увидели столб черного дыма на горизонте. Мы поняли, что Граматара больше нет. С этого дня Фастана начал преследовать злой рок.

Мы попали в шторм. Шторм бушевал десять дней. Когда он улегся, мы насчитали всего сорок грузовых судов и два военных корабля. Быть может, милостью Тароса, еще какие-то корабли Фастана, кои разбросало по океану, уцелели и они доберутся до Новой Земли.

Вскоре наш флот угодил в Огненную Пасть.

(Замечание Пэвера: «Читал про такое у Клей Самойле в „Хрониках исходов“. Подводные горы начинают выплескивать струи жидкости – вроде той, что идет на зажигательные бомбы, которая горит и на воде. Крайне неприятно».)

Сгорело тридцать судов. Сгорел и королевский корабль, что лишило нас присутствия духа, потому, когда на нас напала Гидернийская летучая флотилия, мы предпочли не сражаться, а спасаться от нее поодиночке, разбегаясь в разные стороны.

(Замечание баронетты Клади: «Да, во время прошлого прихода Тьмы гидернийцы действовали летучими отрядами, нападавшими на караваны беженцев. А в этот раз, к нашему несчастью, избрали более эффективную тактику».)

Наш корабль гидернийцы не догнали, но на следующий день мы угодили под дождь из камней. Я думаю, то долетели обломки Граматара.

(Замечание Рошаля: «Вряд ли. Скорее всего, это падали обломки небесного тела. Такое нередко происходит в дни наступления Тьмы».)

Камни пробивали корабль насквозь. Погибла большая часть экипажа, погибли моя жена и дети. Судно стало тонуть, пришлось пересаживаться в шлюпки. Из пяти шлюпок одну разнесло огромным камнем с неба. Три опустошили ночью водоросли эгу, неслышно подплывшие, задушившие людей и утащившие все вещи. Нам повезло – нас отнесло течением в сторону.

(Замечание Пэвера: «Никогда не слышал ни про какие водоросли эгу».)

В последней шлюпке нас было четверо. Если б я не проснулся вовремя, то Яколь, сошедший с ума, видимо, от дневной жары, убил бы и меня, как убил он трех моих товарищей. Я сумел, схватившись с ним, победить. Так я остался один.

В шлюпке есть бочонок воды и немного сухарей. Я надеюсь продержаться две недели и почти уверен, что меня не найдут. Есть чернила и бумага, есть бутыль, в которую я запечатаю письмо.

(Замечание Рошаля: «Хочу сказать о Фастане. С гибелью королевской династии не стало и его. Да, несколько десятков фастанских кораблей добралось до побережья Атара. Добралось вместе с тремя кораблями государства Горитон, существовавшего на Граматаре. Они зажили общей колонией, и новую королевскую династию заложили муж-фастанец и жена-горитонка. А общее, вновь образованное государство получило наименование Фагор».)