Чужие паруса - [17]
Должны справиться. Волна народного гнева, как нас учит история – это вам, господа хорошие, не хухры-мухры. Особенно если этот самый народ только что стал свидетелем массовой гибели четырех тысяч человек – своих друзей, родителей и детей. Особенно если в их гибели виноват экипаж «Адмирала».
Итак, Рошаль остался в адмиральском салоне, чтобы вплотную заняться пленными, Пэвер и раненый Олес с палубы руководят операцией, Чуба в ипостаси волка-разведчика крадется по внутренним помещениям и отсекам, в авангарде боевых отрядов, высматривая, вынюхивая и по возможности бесшумно устраняя опасность, следом Клади под прикрытием вооруженных тоуранцев посылает направо и налево мыслеимпульсы о том, что, мол, все хорошо, мы свои, нас бояться не надо, поэтому грабли кверху и лицом к стене… Никого не забыли? Вроде никого. Что ж, цели поставлены, задачи определены. За работу, товарищи.
А командир пока займется своим делом.
В рубке, освещенной вездесущими «китайскими» фонариками, было тихо и было уже прибрано – по распоряжению сына дожа двое расторопных мальчишек выволокли трупы вахтенных на палубу, присыпали лужицы крови пеплом и теперь с обожанием смотрели на Сварога, ожидая дальнейших приказаний. (Покойников, судя по всему, они не боялись ни капли. И не того навидались, судя по всему, в последние дни перед наступлением Тьмы…) Он мельком огляделся. Штурвал, на переборках – какие-то приборы, напоминающие барометры, циферблаты в медных, украшенных завитушками корпусах, штурманский стол с рулонами карт, уже знакомый Сварогу компас, стрелки, деления, непонятные пояснительные надписи… Лады, будем разбираться.
Стряхнув с плеч проклятущий пепел и мимолетно потрепав гаврошей по головам, Сварог шагнул к скромно застывшему в уголке матросику в робе. Матросик был бледен – не иначе устал, бедолага, стоять навытяжку с закинутыми на затылок руками. Но ничего, к своему величайшему сожалению, поделать с этим не мог: ему в грудь внимательно и недвусмысленно смотрело дуло внушительного пистоля. Пистоль держала обеими руками хрупкая симпатичная девчонка лет пятнадцати в изодранных бриджах, и в ее взгляде даже близорукий запросто прочитал бы, что она, в случае чего, нажмет на курок без малейших колебаний и раздумий. Ну а про то, что пистоль не заряжен, матросику, увы, знать не полагалось.
Сварог встал перед гидернийцем и неторопливо, смакуя, оглядел с головы до ног – напустив на себя брезгливый вид отца-командира, распекающего доставленного пред его ясны очи прямиком из комендатуры похмельного солдата. Спросил кратко:
– Рулевой?
Матросик часто закивал. Не нужно быть психологом, чтобы понять: у бедняги до сих пор перед глазами стоит стремительная клыкастая смерть, вихрем промчавшаяся по рубке… Молодец Чуба. Быстро поняла, что рулевого трогать не надо. И наверняка, для пущего эффекта вновь оборотясь женщиной, еще и дружески посоветовала рулевому рубку не покидать, ждать дальнейших распоряжений – иначе матросик давно бы уже сиганул за борт с перепугу…
– Имя?
– Старший матрос Д-дикс, мастер капитан…
Поняв, что теперь и без нее разберутся, соплюшка тихонько отошла к ребятам. А Сварог хищно улыбнулся. С офицером было бы разговаривать не в пример тяжелее.
– Правильно мыслишь, рулевой Дикс. Отныне я – твой капитан. Времени на разговоры у нас мало, так что я буду краток. Объясняю. «Адмирал Фраст» захвачен ударной группой Антигидернийской коалиции «Руки прочь от Граматара». Шторм-капитан Ксэнг мертв, высшие офицеры мертвы, личный состав броненосца перешел на мою сторону. Те, кто не перешел, – опять же мертвы. Кораблем отныне командую я: шторм-капитан Сварог. Это ясно?
Лихорадочные кивки. Сварог продолжал отрывисто и напористо, развивая наступление и не давая пленнику ни секунды передышки:
– Опусти руки, рулевой. Вот так. Дальше. Скрывать не стану: среди трех тысяч моих бойцов, что сейчас находятся на борту «Адмирала», есть колдуны, маги и представители нечистой силы – с последними ты уже имел удовольствие познакомиться. Есть и люди, великолепно разбирающиеся в морском деле. Однако. На то, чтобы изучить управление гидернийским кораблем досконально, потребуется время. А времени, как я уже говорил, мало. Сам видишь, что на берегу творится. А пленных мы не берем, вот такое вот несчастье. Стало быть, рулевой Дикс, у тебя есть два пути: или отказаться выполнять мои приказы и шагнуть за борт – или…
Броненосец резко осел на левый борт, распахнулась дверь на палубу, и внутрь ворвался холодный мокрый ветер. Откуда-то снизу донесся гулкий удар, в иллюминаторы шваркнули злые брызги. «Адмирал» приподняло, потом бросило вниз – аж дыхание перехватило, и чтобы удержаться на ногах, Сварог уцепился за одну из предусмотрительно укрепленных вдоль переборки скоб. С черных небес сорвалась толстенная изломанная молния, с оглушительным шипом вонзилась в море совсем рядом с кораблем, и в ослепительно белой вспышке из-под днища «Адмирала» выкатилась, понеслась к берегу, на глазах вздымая увенчанный белой пеной горб, исполинская волна. Что произошло с волной там, на берегу, видно уже не было… Зато было слышно: громовой удар, больно врезавший по барабанным перепонкам, возвестил, что она благополучно встретилась с наползающей на берег лавой, и теперь в небо рванулся очередной фонтан раскаленного пара…
