Чужие игры. Противостояние - [4]

Маленькими, затерянными в бесконечности космоса песчинками.

Мыслящими, чувствующими и пока живыми.

Песчинками.

Ангар, в который инопланетяне поместили нежданных гостей, был настолько огромен, что лежащий в нём «Чайковский» совершенно терялся, не производя особенного впечатления. А ведь «Чайковский» был одним из самых больших лунных клиперов Космических сил: сто пятьдесят метров в длину и двенадцать в высоту, с выступающей впереди кабиной и большими дюзами сзади… Но потерялся, превратившись в небольшой барьер, делящий гигантское помещение на две неравные части. «Чайковский» казался мёртвым – из-за смятого носа и рваной раны на «спине», которая появилась, когда инопланетяне в спешке втаскивали клипер внутрь, но впечатление было обманчивым: Павел Вагнер, единственный оставшийся в живых член экипажа, сумел запустить реактор и компьютерную систему корабля, обеспечив выживших электричеством и связью с Землёй.

Поскольку кабина во время столкновения была разбита вдребезги, управление наладили из расположенного в трюме Терминала 2.0, и именно вокруг него расположились трое мужчин, взявших на себя ответственность за происходящее. Трое мужчин, которым предстояло решить, что делать дальше.

– Когда подключится Земля? – негромко спросил Райли, разглядывая запачканные кровью штаны. И его кровью, и тех, кто был с ним. Засохшей кровью.

– Пока непонятно, – ответил капитан Линкольн.

– Почему?

– Иногда связь пропадает. Мы успели переслать твою запись, после чего соединение прервалось.

– Но связь всегда возвращалась? – уточнил Аллан.

– Всегда.

– Хорошо.

– Согласен.

Капитан Исайя Линкольн, ветеран Космического флота, афроамериканец сорока пяти лет, летел на Луну, чтобы возглавить базу «Армстронг». На «Чайковском» он числился обычным пассажиром, носил соответствующий – оливкового цвета – комбинезон, однако после катастрофы оказался старшим по званию офицером, принял на себя командование и не позволил напуганным и растерянным спутникам наломать дров.

Райли об этом знал и не собирался покушаться на власть Линкольна, сразу дав понять капитану, что до тех пор, пока они остаются на борту инопланетного корабля, слово Линкольна останется решающим.

Третьим участником совещания был майор Стефан Коллинз, командир прибывшей с Райли боевой группы. В столкновении с инопланетянами военным не повезло – Коллинз потерял людей, – однако смерти товарищей не повлияли на боевой дух офицера, и во время разговора Коллинз оставался спокойным и хладнокровным.

С ним Линкольн держался чуть отстранённо, как с подчинённым, пусть и не со своим. А вот с Райли – тепло и свободно, обходясь без демонстрации подобострастного обожания, как старый друг, каковым он для Аллана и являлся.

– Теперь ты поделишься своими впечатлениями от прибытия? – Капитан выдержал короткую паузу и уточнил: – Настоящими впечатлениями.

Так получилось, что время для спокойного, обстоятельного разговора у них нашлось только сейчас. При встрече поздоровались, обнялись, но тут же перешли к насущным делам, не отвлекаясь на обмен мнениями. Однако высказаться хотелось, и Райли, несмотря на усталость, охотно поддержал разговор:

– Настоящие впечатления дрянные, дружище. Тяжело… – Аллан прикоснулся к груди. Не к ране на шее, а к груди, к сердцу. – Вот здесь тяжело осознавать, что я привёл ребят на смерть.

– Мы знали, на что шли, – ровным голосом произнёс майор.

– Это слова, Стефан.

– Это реальность, сэр, – не согласился военный. – Мы – военные, мы понимаем, что нас зовут не для того, чтобы вытереть детям сопли или помочь донести чемоданы. Мы едем сражаться и всегда готовы рисковать.

– Хорошо, ты и твои ребята понимали угрозу, – сдался Райли. – А учёные?

– Вы честно объяснили им, что риск велик.

– Но они могли не понять.

– Это уже не ваше дело, сэр. Вы были с ними честны.

– Да, я был честен, – вздохнул Аллан. – Но какое это имеет значение, если они погибли?

Даже сейчас, несмотря на то, что после боя прошло несколько часов, директор «Vacoom Inc.» продолжал испытывать боль по убитым спутникам и острое, очень острое чувство вины.

– И ведь это был не бой, а избиение. Пулемёты лупили прямо через корпус VacoomA. Пули пробивали обшивку и находили укрывшихся людей… с жуткой, очень страшной точностью. Бронежилеты, каски – ничего не помогало, нас просто расстреливали.

Райли тяжело вздохнул и закусил губу. И нервно провёл рукой по штанине, по бурым пятнам, возможно, вспоминая того, чья кровь брызнула на его комбинезон.

– А мы не могли ответить…

– Мы стреляли в ответ, – добавил Коллинз. – Стреляли, но не могли никого убить, потому что по нам вели огонь из автоматического, дистанционно управляемого оружия. Всё, на что мы могли надеяться – это вывести пулемёты противника из строя, но у нас не получилось. Нас убивали до тех пор, пока не легла компьютерная сеть.

– В нашем ангаре наверняка тоже установлены пулемёты, – обронил капитан.

– Наверняка, – кивнул Райли.

– Думаю, это их штатное защитное оборудование, – добавил Коллинз.

И все они, не сговариваясь, подумали о том, что после восстановления компьютерной системы инопланетного корабля пулемёты могут быть направлены против них. Они не испугались. Они просто об этом подумали.