Чужие дети - [10]

Шрифт
Интервал

– Глянь, как новенькая трепыхается. – Катин сосед обернулся к своему приятелю, смазливому блондину с челкой, налезающей на глаза.

– Ясен пень, – блондин тряхнул своей роскошной гривой, – ее только месяц назад привезли.

– А че там случилось?

– Вроде папаша мамашу замочил и потом сел. Динку эту сунули к нам.

– И че, есть повод портить концерт? – вихрастый хмыкнул, – у меня тоже папаша мать метелил до полусмерти, пока она его в итоге не грохнула. А сама в тюрягу…

– Во-во, – смазливый с умным видом кивнул, – а мой бабку нашу замочил. Она топовая была, обо мне заботилась.

– О том, блин, и речь, – вихрастый пожал плечами, – обычное дело. У всех так. Смотри-ка, питалки стараются, а она, блин, ни в какую не хочет петь.

– Воспитаем. И не таких ломали.

– Сломаешь их, – парень тяжело вздохнул, – сто раз говорил, блин, чтобы на Дне Аиста нормально себя вели. Не понимают.

– Да ладно, Макс, – смазливый усмехнулся, – до мозга не доходит, до почек дойдет.

Катя не сразу поняла, что именно хотели сказать эти двое. А когда сообразила, кровь прилила к голове и бешено застучала в висках. Что делать? Объяснить им прямым текстом, что за одни такие намерения можно в комнату полиции по делам несовершеннолетних попасть? Что она пожалуется на них директору? Очень смешно. Весь вид этих парней указывал на то, что это они настоящие хозяева детского дома. А директор и прочий персонал нужен лишь для того, чтобы обслуживать их. «Не лезь в чужой монастырь, целее будешь». – Катя повторила про себя любимую фразу мамы. И только теперь, в окружении озлобленных подростков, начала понимать, что́ именно ее собственной матери когда-то довелось пережить. Почему она замкнулась в себе и осталась «замороженной» на всю свою жизнь.

Катя спрятала в ладонях лицо и с силой прижала пальцы к глазам.

Глава 4

… – Имеем честь поприветствовать всех собравшихся в этом прекрасном зале. – Екатерина Викторовна вздрогнула от зычного голоса учредителя издательского дома. Пока звучала чертова слащавая песня о маме, шеф успел забраться на сцену с огромной коробкой подарков и приготовился произнести речь. Издалека, с задних рядов, он был похож на воздушный шарик, одетый в костюм от Бриони.

– Яков Львович, мы вам так благодарны за внимание к нашим детям! – отвесила ответный поклон дородная дама в безразмерном пиджаке и с добродушным оскалом. Явно из администрации детского дома, но Катя пока не успела разобраться в местном официозе.

Дорвавшись до микрофона, шеф увлеченно нес ахинею о потрясающих возможностях для ребят в детском доме, о творческом развитии, об искусствах, о домашней атмосфере, о счастье жить в кругу заботливых воспитателей и добрых друзей. Катя едва удержалась от того, чтобы не заткнуть себе уши – лишь бы не слышать этого бреда. Многие дети помладше нервно заерзали в креслах, несколько подростков громко, с издевкой, захохотали. Воспитатели тут же оказались рядом с бунтарями и что-то торопливо зашептали им в уши, пытаясь усмирить. Наконец Яков Львович заткнулся и приступил к тому, ради чего, собственно, и был приглашен на сцену. Дети замерли в ожидании. Заместитель директора детдома – рядом с учредителем на сцене, оказывается, была именно она – называла имена ребят, они один за другим поднимались на сцену, получали ценный подарок и выстраивались в ряд. На дорогую игрушку, планшет, заранее были закачаны все детские книги и журналы их издательского дома. Катя, пробыв среди сирот всего только час, уже не сомневалась, что судьба гаджетов будет какой угодно, вот только ридерами они никогда не станут. Раздача шла по странному принципу, подарки достались далеко не всем – награду вручали тем ребятам, которые принимали участие в концерте. Все они сидели в первых рядах и молниеносно оказывались на сцене. Остальные, и среди них самые старшие, остались не у дел.

Планшеты закончились, почти сорок детей теснились на сцене и прижимали к груди белые коробочки. Что-то говорила в микрофон заместитель директора, Катя улавливала только обрывки фраз.

– …сможете развивать эрудицию… прикоснетесь к прекрасному… ваши таланты раскроются…

– Вы у меня, блин, дождетесь, с-с-суки. – Она уловила едва слышное шипение Макса.

Вихрастый подскочил с места так, словно его ткнули ножом. На скорости обогнул охранника, вылетел из актового зала и успел сделать едва заметный знак смазливому и нескольким другим. Приятели тут же метнулись следом за ним.

Катя почувствовала, как нарастают злость и агрессия задних рядов. Эмоции подростков зашкаливали – они стали почти осязаемыми, Катя и сама заразилась ими. Только злилась не на других людей, как это делали старшие детдомовцы, а на саму себя: нельзя было пускать идею Якова Львовича на самотек! Надо было подавить эту чертову инициативу в самом зародыше. Уж она-то знала, как поступали в детдоме с теми, кто получал больше остальных. Мать не раз ей рассказывала. Только Катя, наивная дурочка, думала, что сейчас ничего подобного уже нет. На дворе двадцать первый век. И вот теперь на ее глазах из прекрасной идеи издательства приобщить сирот к чтению на ее глазах рождалось что-то чудовищное, чему Катя не знала названия и с чем сама столкнулась впервые в жизни. Тем временем довольный учредитель компании пригласил и своих подчиненных подняться на сцену. Сотрудники издательского дома встали со своих кресел, им хлопали. Взрослые, взобравшись на сцену, стали обнимать детей, получивших подарки. Фотоаппараты защелкали, вспышки засверкали. Яков Львович, которого распирало от гордости, позировал фотографам в гуще детей. Потянулись вверх руки с телефонами, на которые делались трогательные селфи в обнимку с сиротками. Катя, не в силах больше смотреть на весь этот балаган, резко поднялась и вышла из зала.


Еще от автора Диана Владимировна Машкова
Я – Сания

У них нет собственных ИМЕН – их называют «Все-встали», «Все-вышли», «Идите-сюда», а слово «мама» для них – ПУСТОЙ набор звуков. Они не плачут, потому что слезы не вызовут сочувствия, а повлекут за собой наказание. Они боятся прикосновений и не умеют раскрываться навстречу людям. Перед вами подлинная исповедь сироты Сании Испергеновой. Реальная история жизни в доме ребенка и детском доме. История, способная изменить к лучшему вашу жизнь и жизни тысяч детей, оказавшихся без родительской любви.


Он & Она

Есть произведения, написанные в соавторстве. Ильф и Петров, Анн и Серж Голон… Олег Рой и Диана Машкова продолжили эту традицию. Но уникальность их романа в том, что он представляет собой перевертыш: одна и та же история рассказывается с позиции мужчины и с позиции женщины. Вы думаете, что сюжет таким образом дублируется? Отнюдь! Ведь мотивы поступков у женщины и мужчины, как правило, не тождественны. Особенно когда дело касается любви и брака.


Меня зовут Гоша: история сироты

Они раскачивают кроватки, в которых спят. Они качаются даже тогда, когда отвечают перед школьной доской. Они собираются в стаи и шельмуют тех, кто не такой, как они. Они воруют. Они курят и пьют. Они рано начинают половую жизнь. Они огрызаются и грубят. Именно это вы знаете о сиротах из детских домов. Именно это знание, сопровожденное непониманием и страхом, становится препятствием в усыновлении. А теперь приготовьтесь: перед вами исповедь сироты Георгия Гынжу, в подлинности которой никто не усомнится. Реальная история жизни в детском доме, рассказанная мальчиком, проливает свет на все, что вас пугает и отталкивает.


Если б не было тебя

Семья, достаток, любимая работа – все это было у Маши Молчановой. Однако покоя в душе она не находила. Какой толк от личного благополучия, если рядом так много несчастных брошенных детей, обреченных на одинокую жизнь в детском доме? Маша мечтала помочь хотя бы одному такому ребенку… Но ее терзали сомнения: вправе ли она брать на себя такую ответственность, справится ли с тяжелой ношей? Ведь и у нее самой не все благополучно: дочь-подросток не поддается контролю, с мужем случаются ссоры. Их семейный корабль хоть и не идет ко дну, но время от времени попадает в жестокие шторма… А если она не сможет сделать счастливым маленького человечка? Если и ее близким, и приемному малышу станет только хуже?


Любовный треугольник

Как и многие женщины, Света ставила во главу угла личную жизнь. Кто-то ведь должен заниматься детьми, домом, пока мужчина зарабатывает деньги и реализует амбиции! Проблемы в бизнесе у мужа волновали девушку лишь постольку, поскольку он все чаще стал прикладываться к бутылке и отказываться от секса. Чтобы вернуть прежнее расположение супруга, Светлана, обладательница красного диплома по финансам, решается включиться в семейное дело. И так получается, что бизнес увлекает ее. Только рад ли этому супруг, вдруг почувствовавший достойного соперника рядом с собой? И довольна ли изменениями в жизни сама Светлана?


Женщина из прошлого

У него прекрасная семья: любящая жена, подающий надежды сын, очаровательная дочурка. У него замечательная работа: риск, ответственность, отдача. Ему покоряется мечта: взяв в свои руки штурвал, он устремляется в синюю высь. Он окружен друзьями. И в целом – счастливый человек! Но когда появляется она – женщина из прошлого, – все в жизни кажется блеклым, мнимым, напрасным. Он готов разрушить свое настоящее, только бы снова вдохнуть запах ее волос. Но войти ли дважды в одну и ту же реку?


Рекомендуем почитать
С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Жук, что ел жуков

Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.