Чужбина - [57]

— Это мастеру и его помощникам от меня лично. Только им!

Загоревшиеся было при получении этой совершенно незапланированной суммы, глаза племянника быстро затухли, когда он, в свою очередь, увидел взгляд Войцеха, и, испуганно поежившись, старательно подтвердил, что он передаст все, как сказал уважаемый заказчик.

Войцех на следующий же день, с утра принялся топить и обихаживать, как это положено испокон веков на Руси, чудо-баньку. А потом, когда ее хорошенько протопил, ароматизировал, пустил парок, занялся уже собственным оздоровлением:

— Да…а, не подвел мастер! Мастерство, оно и в Африке, а в данном случае — в Германии, мастерство!

Теперь, когда у него все было, что надо для души и тела, он ввел в систему — каждое утро начинать с десяти, а иногда и с пятнадцатикилометровой пробежки, завершать её зарядкой, полноценной «без дураков» в беседке и контрастным душем; три раза в неделю двухчасовые упражнения с оружием в тире; по субботам банька. Дни он заполнял сначала разработкой системы сигнализации и видеоконтроля, а затем их монтажом и наладкой. Он не торопился, делал все основательно! И, в конце концов, получил то, что хотел, благо комплектующие он мог в этой стране получить те, которые ему надо, только плати. Конечно и другие хозяйственные проблемы, нет-нет да возникающие как-то сами по себе, тоже занимали время.

Раз в квартал он уезжал в города, в которых были расположены известные ему банки, переводил со счетов, заведенных Дедом, на счет либо Ильи, либо Сергея договорные суммы для поддержки контролируемых командой заведений в России. Жизнь текла размеренно, проблем не возникало. Поначалу, правда, когда он только начинал свои пробежки в окрестностях города в окружающих его местных невысоких горах, жители были заинтересованы этим еще не старым мужчиной, не имеющим никакого бизнеса, но не ограничивающим себя в расходах, правда и не бросающего деньги на ветер. Любопытство конечно взыграло. Некоторые даже пытались удовлетворить сие, попытав Катрин. Но она молодец, умела так осадить любопытных, что больше попыток с их стороны уже не было. Конечно, произведенные им постройки тоже всколыхнули их любопытство, но и оно довольно быстро угасло. И вскоре в глазах обитателей пригорода, в котором поселился Войцех, он из некой достопримечательности превратился в чудаковатого, нелюдимого, но безвредного соседа. Полетели дни этой, почти растительной для него, жизни. Ничто не нарушало ее течение. Ему хорошо было известно, что будет завтра, послезавтра и через много дней. Иногда на него наплывала такая тоска, что хотелось выть, колотиться головой о стены, плюнуть на все и улететь в Россию, к своим боевым товарищам, к святым для него могилам. Но и это он научился гасить изнурительной зарядкой, увеличением продолжительности пробежки, а уж когда и это не помогало — внеплановое посещение чудо-баньки с сумасшедшим паром. Почти полгода у него отняло, вернее, заняло,(как и хотелось ему) устройство тайников для оружия и технических средств, кои стараются не показывать. Их ему удалость организовать целых три: один непосредственно в доме, другой в подвале, третий в тире. Все это Войцех разработал тщательно, так как его в свое время учили этому специалисты, большие знатоки этого дела. В общем, время шло своим чередом.

Часть 5. Призыв боевого товарища.

Глава 1. Сообщение

Прошел год, уже побежал второй. Тоска, хоть и «налетала» неожиданно на него, но он приспособился гасить ее, вернее, снижать ее накал. Постепенно тревоги за своих боевых побратимов, ранее так часто одолевавшие его, также стали терять свою остроту. Как и договаривались, он не общался с ними — терпел. Ведь связь с ними могла восстановиться только в экстренных случаях. Поэтому, не имея от них информации, не слышав тревожного сигнала, ему стало казаться, вернее, он старался убедить себя в том, что им, его побратимам, удалось, вопреки «людоедским законам», устроить свою жизнь. Но нет, созданный с помощью опытных кукловодов строй с его презрением к человеческой жизни, морали, божьим заповедям, не был изначально предназначен, как бы об этом не «разорялись СМИ», для спокойной трудолюбивой жизни. Ко всем он поворачивал, в то или иное время, свое отвратительное «мурло». И это «мурло» виделось везде, будь то в России или на бывших национальных окраинах СССР, некогда могучей Великой державы. Более того, на этих окраинах оно выглядело еще более «похабным», ибо на нем отпечатались все те неизжитые и сразу же возвратившиеся феодальные, родимые пятна.

Однажды, когда он готовился к ежедневной своей пробежке, он услышал долгожданный, хотя и сразу же встревоживший его, сигнал! По первому слову Сергея Войцех понял — случилось то, чего рано или поздно должно было произойти. Беда! Войцех тут же спросил:

— Кто?

И по ответу: «Восток — дело тонкое» догадался — беда с Каримом и нужна его помощь! Далее их беседа была почти «телеграфной»:

— Когда?

— Еще вчера!

— Кто еще?

— Вильна Вукраина!

— Где?

— Город Хлебный!

— Кто в подмоге?

— Замок!

Больше им уже не надо было говорить. Все понятно! Войцех тут же начал собираться. Сначала связался с агентствами, чтобы выяснить, какие есть рейсы на Ташкент — прямые, с пересадками, чартерные? Наиболее подходящим для него оказался чартерный рейс из Штутгарта. На нем летала в Европу и возвращалась обратно узбекская «элита», успевшая родством, оружием, наркотиками и хлопком завоевать «свое место под солнцем», собрать свои капиталы в этом, некогда процветающем крае. Ныне Узбекистан был погружен в пучину нищеты и отчаяния для почти девяноста с лишним процентов его жителей. До отлета борта надо было спешить, ведь до аэропорта ехать почти два часа. Он заказал по электронной почте билет, используя один из своих паспортов, Быстро собрался. Оружие решил не брать (провезти, конечно, можно исхитриться — его этому учили. Но зачем рисковать?). Положил в карман отобранного костюма тот паспорт, по которому заказал билет, сложил в сумку белье, предметы гигиены, две небольшие пачки денег вместе с платежной картой засунул в другой, внутренний карман костюма, оделся, накинул куртку. Прошел к Катрин, объяснил, что его не будет больше недели, и уехал.