Чужбина - [37]

После сказанных им слов установилась на некоторое время тишина, которая прервалась словами:

— Если это Ваше последнее решение, то я вынужден подчиниться — желание Заказчика для меня свято, но я вынужден Вас предупредить: это может притормозить срок оформления документации.

— Лазарь Моисеевич, мы с Вами уже решили. Срок выполнения контракта максимум трое суток и больше не может быть ни при каких обстоятельствах. Если Вы его не в силах соблюсти, тогда контракта не будет, я буду вынужден обратиться к другой фирме, но при этом предупредить Вас, поверьте, это очень серьезное предупреждение, о необходимости соблюдения Вами условия конфиденциальности.

Снова молчание, затем голосом Лазаря Моисеевича было произнесено:

— Ну что же, Вы, уважаемый господин Заказчик, вправе выставлять свои условия. Тут нет спору. Пусть будет так, я пойду Вам, в порядке исключения, навстречу, таково мое кредо — всегда помогать другим, даже в ущерб себе.

Еще через час Фридрих радостно сообщил:

— Сейчас готовится уже отработанный, согласованный текст контракта, можете подъезжать.

А еще через час Конрад Вильгельмович перечитывал контракт, после чего расписался в двух экземплярах, поставил печать и, взглянув на слегка поникшего Лазаря Моисеевича и понурившегося господина Когана, объявил:

— Через два часа можете проверить Ваш счет. К этому времени Вам поступит аванс и приступайте к работе. Оплата будет по такой же схеме — Вы нам документ о совершенной сделке, мы Вам деньги на Ваш счет. Но это после того, как господин Фридрих Карлович убедится в их реальности и сообщит мне об этом. Учтите, перевод на Ваш счет займет два часа, вот и исходите из этого. Мой Вам совет — не теряйте времени, приступайте к работе. О получении Вами аванса господин Фридрих Карлович должен знать сразу же, его телефон Вы знаете.

Через полтора часа Фридрих зашел к нему в кабинет и доложил:

— Аванс получен.

— Ну что же, теперь дело за этой конторой. Зря не суетись. Есть кому ими заниматься. Делай свое дело и спокойно жди. Что могли, мы сделали.

Отпустив его, позвонил Степан Степановичу и Никите и сообщил:

— Контракт подписан, аванс оплачен.

Получил короткие ответы:

— Мы уже работаем, отслеживаем. Пока информации для Вас нет, завтра к середине дня чего-нибудь уже будет.

— Договорились. Я на связи.

После этого вновь поехал в клинику, заехав предварительно в один из магазинов, специализирующийся на лесных товарах, семенах и прочей экзотике. Купил несколько пакетов и с ними прибыл.

Аркадия Сигизмундовича не было в кабинете, его встретил Иосиф Александрович. Попросил обождать, Анну Генриховну приведут в вестибюль здания, а из него они смогут пройти через другой выход в парк и там погулять. Ждать ему пришлось минут десять. Одетая уже в теплую одежду она выглядела как-то совсем no-домашнему такой, какой он привык ее видеть. Они обнялись, взялись за руки и пошли. Елена Семеновна, приведшая Аню, удовлетворительно покачала головой, перекрестила их вслед и долго стояла у большого окна, наблюдая за ними. А Анна, как только увидела белочку, да не одну, восторженно ухватила его за шею и радостно заговорила:

— Конрад, это же белочки, совсем как в нашей тайге. Ой, они же ручные, а у меня с собой ничего нет.

Она огорченно завздыхала. Он поднял пакет, вытащил из него бумажный кулек…

— А это что? Самое то для них! Вот, держи, корми. Клади орешки на ладошку и тяни к ним. Не бойся. Здесь умные белочки.

Анна высыпала несколько орешков на ладошку и, нагнувшись, боязливо протянула руку. Тут же к ней подскочили две белочки, «стрекотнули». Одна из них, встав на задние лапки, передними ухватила один орешек, засунула его за щеку, затем ухватила другой, тоже засунула, схватила в передние лапки еще один, огорченно фыркнула и ускакала. Ее место тут же заняла другая. Но эта не стала запихивать за щеку, а принялась ловко обгрызать скорлупу и вскоре захрустела сочным ядрышком. Аня восторженная заговорила:

— Смотри, Конрад, она грызет, а первая унесла с собой.

Он пояснил:

— Эта еще молодая, да развращена пациентками, а вот первая либо деток имеет, либо уже пережила когда-то голодную зиму, вот и теперь запасается.

Они прошли метров двадцать, и снова она сыпанула себе на ладошку орешков. Тут же ее руку окружили несколько белочек. Озабоченно «стрекоча», запрыгали вокруг нее. Но вот одна ухватила орешки, отскочила в сторону и, поблескивая темными глазками, принялась обгрызать скорлупу. За ней еще и еще. А вот последняя, какая-то грустноватая, тоже напихала за щеки и тяжеловато поскакала к большой ели и вскоре исчезла среди веток. Аня была в полном восторге, чуть не плача от умиления. Конрад вынул пару пакетиков, показал ей:

— Смотри, Аня, а тут для птичек. Смотри, они расселись на ветках, ждут, когда и им перепадет.

Она оглянулась и даже расцвела от радости.

— Господи, а ведь правильно — ждут птахи. Малые, а соображают.

Они подошли к одной кормушке, подвешенной к тонкой ветке, сыпанули семян, затем к другой — тоже сыпанули, к третьей. Когда она обернулась к первой, ее восторгу не было границ:

— Смотри, смотри, Конрад, как они налетели.

И действительно, на полочке, где были насыпаны семена, деловито поклевывали, подпрыгивали, топорща перышки, несколько птичек. А вскоре и на других началась веселая кутерьма. Так и ходили они, то кормя белочек, то подсыпая семена птичкам. И снова время пролетело незаметно. От этого веселого занятия их опять оторвал Иосиф Александрович, некоторое время с улыбкой на лице наблюдавший за ними.