Чужая вина - [24]

Они поехали домой.

— Она врезалась в припаркованную машину, прежде чем Тимми успел ее остановить, — сказал Клэй. — А потом попыталась уехать. Будь это кто-то другой, мальчуган точно надел бы на него наручники.

— О боже. — И тут Нелл осенило. — Что ты имеешь в виду?

— Норе могли бы инкриминировать по крайней мере три нарушения. Это не считая вождения в нетрезвом виде.

— А тест на алкоголь он ей делал?

Клэй мотнул головой.

— Он вообще не завел протокола. Но я не стал бы его винить.

— В смысле?

— Ты же сама знаешь, как нужно было бы поступить.

— Ох, Клэй… Ты ведь видел ее, видел, как уязвима она сейчас. Она бы не выдержала всего этого — разбирательств, судов, штрафов и прочего.

— Но если бы на ее месте оказалась другая девушка…

— Я знаю. И знаю, насколько ты… принципиальный человек. Мне ли не знать? Но ты же сам говорил, что любая ситуация предоставляет свободу действий.

— Совсем небольшую. И в разумных пределах.

— Нора ни разу не попадала в аварии. И, разумеется, мы сами отберем у нее права, а срок определишь ты.

Клэй замолчал.

— К тому же никто не пострадал.

На шее у него пульсировала жилка.

— Я переживаю за нее, Клэй. — Переживания имели физическое проявление — Нелл не хватало воздуха, словно она тонула.

— Я тоже. — Клэй сделал глубокий вдох, а затем медленно выдохнул. — Она ведь и моя дочь.

Глава 9

«Шарк-шарк-шарк». Лежа на нарах, Пират уловил этот звук. Звук ему нравился: напоминал о барабанщике, с которым они когда-то давно вместе играли. Пират знал, что это лишь шаги охранника-латиноамериканца с седоватыми усами, но предпочитал воображать игру барабанщика, чье имя теперь даже не мог вспомнить. Зато помнил, как тот продал ему кастет, помнил даже точную цену: двадцать три доллара. Песню «Твоя опять взяла» играют по таким аккордам: Е, В7, Е, А.

«Шарк, шарк». Затем — голос охранника из-за решетки:

— Эй, Пират.

Пират, лежавший лицом к стене и, как обычно, теребивший золотую закладку, недовольно хрюкнул — или, по крайней мере, подумал об этом.

— Можешь забыть о своем слушании. Нэппи Феррису отстрелили башку.

Пират ничего не сказал. Был ли он умиротворен? Да. А умиротворение в его положении означало молчание.

— И знаешь еще что? — продолжал охранник. — Ходят слухи, что ребята из «Восьми пятерок» имеют на тебя зуб. С чего бы это?

— Я ни с кем не ссорился, — сказал Пират. Но в тот же миг невольно прикрыл здоровый глаз рукой.

— Может, подашь прошение о переводе в охраняемое крыло? На случай если кто-то сам поссорится с тобой.

В охраняемом крыле придется каждый день проводить двадцать три часа в абсолютном одиночестве. В одиночестве сохранять умиротворение гораздо труднее. Пират по-прежнему молчал, упражнялся в молчании, которое, как показывал опыт, являлось первостепенным правом человека. Глаз его находился под надежной защитой большой сильной ладони.

— Ну да, — сказал охранник. — Да тебе, наверное, и не разрешили бы.

Нелл плыла по дорожке бассейна. В этот раз она сразу нашла нужный ритм и ей не пришлось заставлять себя почувствовать воду или представлять себя наездницей. Все происходило само собой. Ее освобожденный разум отправился в странствие, которое вскоре привело к одной из картин музея, любимейшей картине во всей экспозиции — «Предсказательнице» Караваджо. Предсказательница гадает мужчине по руке. По глазам видно, что она отчетливо видит его судьбу, но счастливая ли это судьба? Нелл никогда не могла понять сути ее пророчества. Она так много времени провела, разглядывая картину, что образ, возникающий у нее в голове, полностью совпадал с реальным изображением на холсте. И сегодня, рассекая воду в бессчетных кругах, она ощутила, что у того мужчины все сложится удачно.

Нелл проплыла последний круг, выскакивая с разрывающимися легкими на первом гребке и погружаясь целиком на втором. Выбравшись из бассейна, все еще задыхаясь, она увидела Нору. Та сидела в шезлонге в шортах, мужской рубашке и солнцезащитных очках и читала газету.

— Я не знала, что ты уже проснулась, — сказала Нелл.

— Ну да. Проснулась.

Нелл пересекла патио, на ходу вытирая волосы полотенцем.

— Нормально себя чувствуешь?

— Ага.

— Водичка приятная, если захочешь вдруг поплавать.

— Да нет, спасибо.

— Может, позавтракаешь?

— Я не голодна.

— Нам нужно поговорить.

— Я сейчас не настроена на разговоры.

Плохой знак. Нелл придвинула стул и села рядом с дочерью, но, не успев начать, заметила, что газета в руках Норы — «Гардиан» — открыта на статье с заголовком «Назначено слушание по делу Дюпри». Нелл подалась вперед.

Ли Энн Боннер, репортер «Гардиан»

Невзирая на гибель основного свидетеля, Наполеона Ферриса, слушание по делу Элвина Дюпри все-таки состоится, как сообщил нам секретарь суда от имени председательствующего судьи Эрла Романа. Безусловно, отсутствие Ферриса, чью гибель Соломон Ланье, шериф от округа Стоунволл, определил как «по всей вероятности, конфликт между криминальными группировками», в значительной мере снизит шансы Дюпри на досрочное освобождение. По словам опытного судебного наблюдателя, пожелавшего остаться неизвестным, шансы эти «стремятся к нулю». Тем не менее Сюзанна Аптон, младший юрисконсульт проекта «Справедливость», на вопрос репортера ответила так: «Мы не оставляем надежды на то, что этот невинный человек, пострадавший в результате ужасной несправедливости, наконец-то выйдет на свободу». Слушание назначено на понедельник, в…