Чужая - [76]

Затем я покопался в принесенной Квагшем вместе с веревкой аптечке. Извлек оттуда несколько пузырьков обычных лекарств: спиртовой раствор йода, нашатырный спирт, марганцовку, аспирин и ляписный карандаш. Йод и нашатырный спирт смешал в пластиковом мерном стаканчике, затем высыпал туда порошок аспирина, несколько крупиц марганцовки. Получившуюся термоядерную смесь тщательно перемешал стеклянной палочкой. В завершение для обогащения снадобья ионами серебра опустил ляпис в стакан на пару секунд. Взболтал неаппетитного вида субстанцию, понюхал и с отвращением отстранился подальше. Сюда бы для пущего эффекта еще кровушки человеческой капнуть, да где ж ее взять — своей я просто так разбрасываться не собирался. Ничего, и так прокатит. Такая ядреная бяка мертвого из гроба поднимет, а полуживого вампира уж точно приведет в чувства.

Взболтнув напоследок стакан, я вылил его содержимое в приоткрытую клыкастую пасть стригоя. Квагш на всякий случай извлек непонятно откуда вибронож (не из «Единорога и девственницы» ли прихваченный?) и с многозначительным видом принялся крутить его в руках так, чтобы он находился в поле зрения пленного вампира.

Мгновение спустя тело стригоя начало корчить, я даже стал опасаться за целостность импровизированных тенет, стягивающих его конечности, но все обошлось. Веревка выдержала, незваный гость распахнул веки и обвел меня и Квагша непонимающим взглядом.

Теперь у меня и стажера появилась возможность хорошенько рассмотреть нашего пленника. С виду обычный вампир: высок, жилист, кожа бледно-зеленого трупного цвета, глаза темные без выраженного зрачка, уши небольшие заостренные кверху прижаты к черепу, нос крючковатый, рот большой, губы тонкие, из верхней челюсти торчит пара белых клыков-шприцев. Брр! Не люблю этих тварей, хоть подавляющее их большинство, вполне законопослушны и, в общем-то, способны сдерживать свои желания. Во всяком случае, не пялятся во все глаза на твою яремную вену и не облизываются плотоядно при виде твоего пораненного пальца. Как бы там ни было, все равно не люблю, как никогда не полюблю пауков, крыс, тараканов и прочую малоприятную живность, нас окружающую. Однако сейчас мне предстояло допросить лежащего передо мной молодца, поэтому, отбросив прочь свои симпатии и антипатии, я нагнал на себя вящей серьезности и нетерпящим возражения голосом стал задавать вопросы:

— Имя, клановый статус, цель визита?

На этом, собственно допрос и закончился. Вместо того, чтобы, осознав свое безвыходное положение, начать отвечать на поставленные вопросы, вампир лишь горько усмехнулся, как будто о чем-то очень сильно сокрушался. Наверное, все-таки действительно сокрушался, во всяком случае, причин для этого у него было предостаточно.

— Не суетись, сарг, — зло прошипел он. — Ты не одолел меня в честной схватке, подло напал из-за угла.

Удивительная наглость! Сам крадется аки тать в нощи, чтобы отправить на тот свет ни в чем не повинных разумных существ и в то же время обвиняет меня в том, что я применил к нему нечестный прием. Интересный подход к делу: возомнить себя Юпитером, а всех прочих быками.

— Ты хочешь сказать, что проник в сад и пытался войти в дом для того, чтобы напроситься на рюмку чая? — нарочито удивленным голосом поинтересовался я.

— Не твоего ума дело! — противным голосом взвизгнул вампир. Ну прям он здесь главный. При этом он напрягся так, что на шее пульсирующая жилка выступила.

— Финтит гад, — я посмотрел на стажера, — порвать веревки пытается.

На что Квагш, не мудрствуя лукаво, вогнал лезвие вибростилета в коленную чашечку пленного. Вторая степень физического воздействия, латинг не хуже меня знал особенности строения тела стригоя, поэтому не врезал кулаком в область печени и не съездил по клыкастой роже, вместо этого он аккуратно продырявил ему сустав. Не смертельно, но очень болезненно. В результате пленный взвыл как резаный, а я, воспользовавшись моментом, запихнул ему в пасть заранее подготовленный на всякий случай матерчатый кляп.

Крик как резко начался, столь же резко оборвался. Вампир выпучил зенки и вновь напрягся, теперь уже непроизвольно безо всякого злого умысла. Толстая и весьма прочная веревка и на этот раз выдержала.

— Ну так мы согласны отвечать на вопросы? — Я постарался придать своей физиономии самое жуткое выражение.

На что пленный лишь обреченно вздохнул, промычал что-то неразборчивое и… умер. Да, да, прямо на глазах своих мучителей вытянулся во весь свой немалый рост, дернулся пару раз и отошел бедолага, как говорится, в мир иной. Впрочем, у гемофагов весьма сложные для моего понимания представления о загробном существовании.

— Квагш, что это с ним такое? — не веря своим глазам, спросил я.

— Лист, если меня не подводят органы чувств, наш пленный банально умер. — При этом латинг выглядел не менее обескураженным, чем я. — Но уверяю тебя, я тут не при чем.

— Да не парься, — я махнул рукой, чтобы успокоить не на шутку разволновавшегося друга, — стригои от болевого шока не умирают. Кажется, я догадываюсь, в чем тут дело.

— И в чем же?

— Этот тип был запрограммирован умереть в случае попадания в плен. Помнишь, при обыске мы обнаружили наколку в виде летучей мыши на внутренней стороне его предплечья подмышкой. Я вспомнил, что она означает.