Чужая судьба - [25]
— Господин, — Мегги поклонилась, — Его Величество, король Конрад просил передать, чтобы через полчаса вы были готовы и спустились вниз. Ваш отец и ваш Сопровождающий будут ждать вас.
— Хорошо, Мегги.
Тай задумчиво рассматривал бесстрастное и такое красивое лицо. «А она ведь рада. Рада, что я ухожу, что не в форме и возможно не вернусь. Вон как глазки то блестят! Нет, все-таки предшественник был идиотом. Ну разве можно держать в ближайшем окружении человека, который тебя ненавидит?».
— Я так понимаю, что до моего совершеннолетия мы больше не увидимся?
— Скорей всего нет, господин.
— Ну, тогда нам стоит попрощаться, как думаешь?
Тай медленно подошел к девушке, осторожно приподнял золотоволосую головку — «Зачем я это делаю?» — и очень нежно, бережно поцеловал. Губы её оказались мягкими, податливыми, с неожиданно сильным привкусом земляники. «Ела она её только что, что ли?».
— До встречи, ангелочек, — оторвавшись ото рта, тихо прошептал. Улыбнулся дикому изумлению в таких огромных, чистых, голубых глазах и, повернувшись, отправился в ванную. Как служанка уходила, он уже не видел.
Отведенные пол часа пролетели неожиданно быстро. То ли потому что все это время принц был чрезвычайно занят сборами, то ли потому что очень хотелось, чтоб текли минуты помедленнее. Но время не слушает наших желаний, оно идет так, как удобней ему. Этот раз исключением не стал. И вот Тай быстрым шагом спускался вниз — опаздывать не хотелось.
Несмотря на то, что вышел во двор он ровно через указанный промежуток, там его уже ждали.
— Каджи?!
— Еще раз здравствуйте, Ваше Высочество, — с достоинством склонился седоволосый слуга, кажется, не желающий оставлять Тая в покое ни при каких обстоятельствах. «Вот репей, блин!».
— Сын мой!
— Отец! — прохрипел принц, который не успел отойти от одного потрясения, как его настигло другое. Обычно сдержанный в проявлении эмоций Конрад крепко обнял своего младшего.
— Я очень надеюсь, что ты вернешься, — прошептал король на ухо Таю. — Несмотря ни на что надеюсь.
Принц вздрогнул. «Что он имеет в виду!?». Слегка отстранившись, заглянул в изумрудную зелень глаз.
— Я вернусь, — пообещал твердо. Король серьезно кивнул. Наконец разорвал объятия. Отстранился.
— Как ты, наверное, понял, сын мой, Каджи будет твоим Сопровождающим.
— И почему он? — не скрывая недовольства, немного капризно поинтересовался наследник Шата.
— Потому что он выразил такое желание, — спокойно ответил король. А потом, слегка улыбнувшись, дополнил. — Видимо сама мысль о том, что ты останешься без его присмотра, пугает твоего ремула.
— Кого? — тупо спросил Тай. Нет, кто такие ремулы он, конечно же, знал. Так назывались телохранители королевских — и не только, в общем-то — детей, не достигших совершеннолетия. В связи с тем, что личный охранник у представителя рода аур Та мог появится только после Испытания, а оставить королевского детенка без какой-либо защиты было глупостью несусветной, назначались ремулы. Однако, следящие за подопечным с раннего детства, зачастую они не только охраняли, но и становились няньками, а позже и настоящими друзьями для детей. Как правило, именно ремулы в дальнейшем шли в личные телохранители для принцев и принцесс — если позволял возраст и подготовка, разумеется. Но Шату в этом плане видимо не повезло. Каджи не захотел выходить за рамки профессиональных обязательств. Предшественник даже и не знал о существовании и у него ремула тоже, и уж никак не подозревал в наличие этой должности Каджи. Он, конечно, был в курсе того, что седовласый следит за ним почти постоянно, да относил это на счет… эээ… природного любопытства и подозрительности последнего.
— Ты не знал? — все еще улыбаясь, спросил король.
— Мне позабыли об этом сообщить, — хмуро ответил Тай и улыбка короля немедленно угасла. Он вздохнул — как показалось Таю, виновато. Но разве можно сказать точно, если он — король?
— Ну я думаю нам пора? — разорвал неловкую тишину принц.
— Да, конечно, — король сделал приглашающий жест, и проследивший за его рукой парень увидел Ниру, рядом с которой стоял Джеф. Тай улыбнулся. «Подружились ребята». — Все необходимые вещи уже ждут вас в хижине. Даже собранные. Хотя я вижу, ты решил захватить кое-что и из замка?
Король кивнул на маленький сверток в руке принца. Тот слегка покраснел.
— Да. Это… эээ… личное.
Краем глаза заметив скользнувшую по тонким губам седовласого ухмылку, разозлился. «Вот и как мне с ним в поход идти? Я его за три дня не очень тесного знакомства успел невзлюбить! Что ж будет, когда мы вдвоем по лесу полному опасностей шкондылябать отправимся?!».
— Ну, раз ты мой Сопровождающий, Каджи, то давай, сопровождай, а не лыбься! Думаю пора отправляться. Долгие проводы лишние слезы, как говорится, — ляпнул Тай и вспомнил, что в этой местности нечего подобного не говорится. «Черт!». — До встречи, отец!
Пытаясь загладить промах, принц попрощался излишне эмоционально, даже обняв Конрада. «Ой, блин, что творю, что творю! Так быстро взял себя в руки. Что за паника не к месту? Засыплешься, придурок!!!»
Отстранившись, парень увидел изумление, огромными буквами написанное на лице «отца», и смутился без всякой игры, вновь покраснев. Но вот на губах короля проступила мягкая улыбка, глаза засветились нежностью.
Саартан долго и безуспешно ищет мир, которого нет ни на одной карте Шельйаара. Почти отчаявшись, он неосмотрительно хватается за предложение фанатичного драконоборца провести его в Суушир в обмен на услугу. И, конечно же, оказывается втянут в большие неприятности. Брата Хранителя — дракона Дафтраана, чудом уцелевшего после бегства с горящей Панайры, случайно подбирает пиратский крейсер Патрон, старпом которого волей судьбы ведет контрабандные дела с орденом драконоборцев “Зикарон”.
Учебное пособие включает: четверостишия, предназначенные для того, чтобы облегчить запоминание дат и событий истории России; комментарии, описывающие исторические события; вопросы и задания. Материал сгруппирован по историческим периодам и событиям. Всего описывается 80 исторических событий, начиная с правления Рюрика и заканчивая деятельностью М.С. Горбачёва. Особое внимание уделяется причинам описываемых событий. Не рекомендовано для подготовки к ЕГЭ. В первой части, посвящённой Древнерусскому Государству, подробно рассматриваются предпосылки и причины образования Древнерусского Государства, феодальной раздробленности, кратко описываются события, связанные с правлением древнерусских князей и раскрывается социальная структура древнерусского общества. Каждое событие сопровождается четверостишием и иллюстрацией, отражающей его содержание.
Это книга моего отца, Владимира Ивановича Соколова (1925—2014). Она является продолжением его ранее опубликованной автобиографической повести «Я ничего не придумал», охватывающий период жизни страны с 1925 по 1945 год. В новой книге рассказывается о послевоенных годах автора, вернувшегося с войны в родной город. Таня Станчиц — Татьяна Владимировна Ющенко (Соколова)
Битва за планету закончилась поражение Черного... Сможет ли он повергнуть трех Богов и вернуться обратно или же сам сгинет в бесконечной тьме...? Истинный мир Богов, это его цель, Черный должен расправиться с оппонентами и наконец стать на одну ступень выше к величию и разгадать цель Катарбоса, который устроил весь этот спектакль.
Книга «Семейная история» посвящена истории рода Никифоровых-Зубовых-Моисеевых-Дьякóвых-Черниковых и представляет собой документальную реконструкцию жизненного пути представителей 14 поколений за 400 лет. Они покоряли Кавказ и были первопроходцами Сибири, строили российскую энергетику и лечили людей. Воины, землепашцы, священники, дворяне, чиновники, рабочие, интеллигенция – все они представлены в этой семье, и каждый из предков оставил свой след в истории рода, малой и большой Родины. Монография выполнена на материалах архивных источников с привлечением семейных воспоминаний и документов, содержит множество иллюстраций.
Любые виртуальные вселенные неизбежно порождают своих собственных кумиров и идолов. Со временем энергия и страсть, обуявшие толпы их поклонников, обязательно начнут искать выход за пределы тесных рамок синтетических миров. И, однажды вырвавшись на волю, новые боги способны привести в движение целые народы, охваченные жаждой лучшей доли и вожделенной справедливости. И пусть людей сняла с насиженных мест случайная флуктуация программного кода, воодушевляющие их образы призрачны и эфемерны, а знамена сотканы из ложных надежд и манящей пустоты.