Чужая семья. Мачеха - [60]

— Ты не представляешь, как сегодня меня измучили первокурсники. Такое чувство, что им не восемнадцать, а пять и это не институт, а детский сад! — покачал я головой.

— Ну, а что ты хотел? Сам же рвался в профессуру. Мог бы остаться в отцовском бизнесе. Я тебя, если честно, не понимаю. Кто отказывается от миллионного холдинга в пользу кафедры? — усмехнулся Серега.

— Я! Даже институт предпочтительней по сравнению с родительской опекой. Они до сих пр считают, что я маленький мальчик, которого надо через дорогу за руку водить. И это в мои тридцать три. А что было бы дальше? До старости под их крылышком? Увольте! Лучше эти мелкие спиногрызы, чем заботливые мама с папой — передернулся я, вспоминая, как неделю назад, перед моим отъездом, мама собрала мне кучу сумок с соленьями и вареньями. Кто бы мог поверить, что входящая в десятку самых влиятельных женщин страны делает самостоятельно заготовки на зиму? Я вот верю, поскольку она заставила меня помогать.

— Богатые тоже плачут — фыркнул Серега.

— Ага — согласился я машинально, пристально вглядываясь в стайку девушек, почти все мои новенькие, кроме одной этой я не видел — твоя? — спрашиваю у друга.

— Моя. Красивая, но стерва — с печалью в голосе замечает Серега.

— Откуда знаешь? Первый день же только — продолжаю я любоваться смуглой шатенкой.

— Она уже устроила разборки со своими однокурсницами. Чего думаешь с твоими кукует? В пух и прах разругалась с девчонками — посетовал друг.

— А в чем причина? — разгорелось во мне любопытство.

— Черт его знает! Мне кажется, в том, что она такая яркая. Когда это девочкам нравились те, кто красивее их самих? — со знанием дела заметил Серега.

— Да уж. Молодежь — продолжая смотреть на девушку, что смеялась над какой-то шуткой согласился я.

— Ой, вы на него посмотрите, старичок, нашелся! — хлопнул меня повторно по плечу друг — ладно, некогда мне с тобой лясы точить, еще ведомости заполнять и вести душеспасительные работы с пятикурсниками, эти засранцы совсем от рук отбились. Вот уж где не везет, так не везет.

— Удачи тебе, в нелегком труде и кровавой обороне — пожелал я Сереге.

Впрочем мне и самому надо было в деканат. Сейчас там будет нешуточная война за классные часы. Никто не хочет вести первые пары и оставаться на последние. Поэтому лучше с самого начала застолбить себе хорошее время. Чем я и занимаюсь вот уже на протяжении шести лет. Помню свой первый год после аспирантуры, тогда я, как и большинство зеленых, вроде меня преподавателей, профукал этот момент и целый год вставал в семь утра, чтобы попасть на первые пары к сонным и вялым ученикам. Много воды с тех пор утекло, но одно я запомнил бетоно — в этом серпентарии профессорских акул надо быть на чеку.

Выторговав свои часы с десяти и до двенадцати, я и не заметил, как испортилась погода. В любой бочке меда, найдется ложка дегтя. Пора уже это понять. Сегодня я опаздывал, поэтому вместо машины поехал на метро, сейчас под дождем до него пилить и пилить, а зонта нет. Чувствую завтра я устрою праздник своим ученикам, не явившись на работу по состоянию здоровья.

Я вышел на крыльцо и стал ждать, вдруг дождь закончится быстро? Хотя, льет он неспешно и монотонно, поэтому вряд ли мне улыбнется удача.

— Вам в какую сторону? — раздается позади меня незнакомый голосок.

Я обернулся, та самая шатенка. И обращается она ко мне. Почему бы не ответить?

— К метро, а что?

— Мне тоже, может, пойдем вместе? — улыбнулась она и только тут я заметил в ее руках черный зонт.

— Учиться еще не начала, а уже задабриваешь преподавателя? — улыбнулся я.

— Что вы — махнула рукой девушка — Вы у нас вести не будете.

— Я пошутил — на всякий случай объяснил.

— А, ясно. Я шуток не понимаю — серьезно ответила она и раскрыла зонт.

— Как зовут-то тебя, альтруистка? — подстраиваясь под ее неспешную ходьбу, решил я познакомиться.

— Гела.

— Булгакова любишь?

— Не особо, это и правда мое имя — нахохлилась она.

— Ладно, Гела, так Гела. А меня — Артем Алексеевич, приятно познакомиться.

— Знаю, о Вас много говорят.

— И что же говорят?

— Ну… К примеру, половина девушек из Вашего курса только и мечтают, чтобы Вы обратили на них внимание. Они считают Вас очень умным и красивым — совершенно не смущаясь произнесла Гела.

— А ты так же считаешь? — решил я немного поддразнить ее.

— Нет — и снова убийственная серьезность.

— Нет?

— Конечно. Я Вас не знаю, тогда как я могу судить умный ли Вы? А красота такая вещь… В наше время при правильном подходе любой может выглядеть сногсшибательно. И еще, я не рассматривала Вас, как мужчину. Вы ведь — учитель — посмотрела она мне прямо в глаза, глубокий зеленый цвет, ни дать не взять — ведьма.

— Мы пришли. До свидания — не давая мне и слова вставить, Гела вошла в метро, теряясь в толпе спешащих людей.

Ангелика.

Сколько помню себя, меня не покидало чувство одиночества. Уродливое чувство. Сначала в детстве, потом в юности. Оно прочно засело во мне. А еще во мне горел пожар. Такой яркий, что я боялась выпустить его, поскольку была уверена, что он спалит всех вокруг, если я позволю хотя бы искре выбраться наружу. Я сдерживала себя. Всегда и во всем.