Чужая невеста. Тайна подземелий - [78]

– Ты быстро успокоилась. – Теперь в ее тоне мне чудилась похвала. – В отличие от других. – И снова безразличие. Демонов робот!

– А ты не пробовала создавать нормальные условия для своих… – хотелось сказать «жертв», но я сдержалась, – для нифелинов? Ведь твои глэйзы постоянно следят за опытными образцами. Неужели на основе полученных данных ты так и не смогла понять, что требуется лэфири и людям для спокойной жизни и удачной адаптации в новом теле? – И только закончив фразу, я подумала, не перегнула ли? Поучать мегамонстра с комплексом гения в моем положении – идея не из лучших. Однако Рэд не разозлилась, если она вообще способна на подобные чувства.

– Ты не поняла суть эксперимента, – спокойно сказала создательница, и синий лед ее неморгающих глаз, казалось, стал чуть темнее. Я промолчала, ожидая продолжения, и она снова заговорила: – Мне нужен дееспособный образец, который выживет при самых неблагоприятных условиях. – И вот тут меня снова охватила паника. Самые неблагоприятные… значит, будут еще и физические пытки?! Ну конечно же! Чем не способ довести жертву до эмоционального срыва! – Что опять не так? – Если бы пепельного цвета маска умела хмуриться, наверное, именно так бы она и сделала. – Ты снова потеешь, сердцебиение участилось… страх?

– Да, – не стала лгать я.

– И чего ты боишься? – Чуть склонив голову набок, она приблизила ко мне свое лицо, словно желая заглянуть мне в душу, прочесть мысли, найти ту самую болезненную «кнопку», на которую следует надавить для полноты ее безумного эксперимента.

– Многого, – сжав пальцы в кулаки и мысленно убеждая себя успокоиться, ответила я. – Тебя, например, – без тени улыбки сказала ей, сама не заметив, как перешла на «ты». – Нас – биологических существ с повышенной эмоциональностью, – знаешь ли, пугает холодный расчет машин.

– Я не машина. – Лучше бы она не улыбалась, право слово! Бледные губы, отмороженная мимика и крайне неподходящий для веселья момент – добро пожаловать в фильм ужасов, Лера! – Это, – Рэд указала на себя, – один из наиболее удобных вариантов тел.

– А есть и другие?

– Конечно. Некоторые элентри могут иметь десять и более оболочек. Механических, синтетических, смешанных… разных.

– А биологических? – уточнила я, пытаясь поймать за хвост пока что ускользающую мысль. Элентри, значит. Интересно, это название их расы или какой-то особой касты?

– Биологических – нет, – не меняя тона, ответила собеседница. – Искусственно выращенные тела, к сожалению, еще менее стойки к «вживленным» душам, чем рожденные естественным образом. – Слишком хрупкие, слишком уязвимые, слишком… эмоциональные, – повторила она то, что уже не раз говорила ранее, и я открыла было рот, чтобы спросить, зачем она тогда экспериментирует с нифелинами, как Рэд продолжила: – Но некоторым элентри требуются именно такие.

– Почему? – сглотнув, пробормотала я.

– Долгая история. – Она почти по-человечески махнула рукой, но только как-то… скованно, что ли. – Если коротко и в переводе на близкие вашему виду понятия – некоторых из нас постигла неизлечимая болезнь, вследствие которой духовное существо больше не может взаимодействовать с… неживыми телами.

– А с живыми, значит, может? – глядя на застывший кадр погибшей девушки, прошептала я.

– Как показывает практика, да. Особенно если тела несколько… усовершенствовать, а дух элентри сплавить с родной для физической оболочки душой. Такие особи наиболее жизнеспособны, но они плохо поддаются контролю.

– Как одиннадцатый нифелин?

– Одиннадцатый был уникален. И хорошо изображал покорность, выполняя возложенные на него задачи. Пока не сгинул на подземном полигоне.

– Отчего же не нашли? – Действительно! Всемогущие киборги с кучей технических приспособлений и дрессированных орн не смогли отыскать одну несчастную девчонку? Чушь!

– Одиннадцатый номер достаточно умен, чтобы не выходить из слепых зон.

– В которые вы не можете войти? – стараясь скрыть свой интерес, полюбопытствовала я. Ну ведь должно же быть и у этой высокоразвитой цивилизации свое слабое место. Должно? Да?

– Можем, и входили, – разбила вдребезги мои надежды Рэд. – Но Лин все равно удавалось скрыться. Прекрасный образец. Хоть и не совсем такой, как требуется мне. Ты – другое дело.

– То есть подходящий для ваших целей образец я, а не она? – Признаюсь, новость не обрадовала.

– Именно, номер двадцать семь, – улыбнулась мне бледная маска.

Ну вот и момент истины. Я – ее лучший эксперимент, потому что, несмотря на все эмоциональные срывы, до сих пор жива. М-да, допрыгалась птичка нифелин.

Меня уже не напрягали иголки, и даже кандалы не беспокоили. Я сидела, смотрела на монитор и все больше проваливалась в апатию. Получалось, что мы для этих элентри всего лишь примитивные лабораторные крысы, расходный материал, мясо, которое можно отправить в утиль в случае неудачного опыта. Низшая раса, тела, на которые они имеют виды. И все это ради благой цели – выживания ИХ НАРОДА. Но так ведь делают и люди, тестируя лекарства на животных, а то и на себе подобных из слаборазвитых стран. Выходит, мы такие же монстры, только меньшего масштаба? У Рэд всего 28 нифелинов, а скольких загубили земные ученые?