Чужая - [43]

Этой ночью на стимуляторе продержусь пять часов, как раз, почти до рассвета. После этого, неизбежно, придется спать часов шесть. Выдержит ли Кроки мой темп? Пока что, я слышу шелест его движения у меня за спиной. Время от времени даю команду:

— За мной! Не отставать!

Это случилось к концу четвертого часа моего бега. Слева, в прыжке, на меня летела с глухим шипением огромная ящерица, длиной больше двух метров, а в холке больше метра. Я не успела подумать, как защищаться… сработали инстинкты. Я упала на живот и тут же вскочила. Перелетевшая через меня ящерица еще не развернулась назад для нападения, как я прыгнула ей на спину и вонзила на всю глубину в ее тело нож десантника. Держась за нож, как за опору, я удерживала себя от сползания. В тот же миг, резко стукнув пятками о бока ящерицы, стала вновь и вновь погружать выдвинувшиеся из каблуков лезвия в ее тело, постоянно командуя Кроки:

— Нападай!

Ящерица извивалась всем телом, стремясь меня сбросить. Чувствуя, что долго не продержусь, выхватила левой рукой метательный нож. Держа оба ножа обратным хватом, попеременно — то левой, то правой рукой, я всаживала их в тело ящерицы, ползком продвигаясь к ее голове. Мне удалось к ней приблизиться и я, со всей силы, на которую еще была способна, вонзила нож десантника ей в глаз. Ящерица забилась в предсмертных судорогах и, тяжело осев, затихла. Я соскользнула на землю, безвольно привалившись спиной к неподвижной окровавленной туше.

— Кроки, ко мне!

Он подбежал возбужденный, и я впервые услышала его рык.

— Молодец! Отдыхай!

Он некоторое время потоптался около меня и, опустившись на брюхо, затих. А меня затрясло от запоздавшего страха, от выброса адреналина и пережитой ярости битвы. Спасибо упорным физическим тренировкам, стимулятору, боевому костюму и Кроки, который, оказывается, перегрыз ящерице задние лапы. Иначе бы, не выжила!

О дальнейшем движении вперед не было и речи. Мои силы, изрядно подточенные многочасовым бегом, на этой битве совсем закончились. Надо спуститься к реке, смыть кровь с Кроки, который был в ней от пасти до кончика хвоста, а то ее запах привлечет хищников. И, хоть мой костюм уже через двадцать минут будет чистым, лицо надо умыть.

Дав команду:

— К воде! — я с трудом поднялась на ослабевшие ноги, и поковыляла за Кроки, который ориентировался в лесу гораздо лучше, чем я.

Когда он, поплавав у берега и заглотив какую-то рыбу, вернулся ко мне, дала команду:

— К добыче!

Возвратившись к ящерице, разрешила Кроки насытиться. Себе тоже отрезала кусок мяса. Завернув его в знакомые, из занятий с Учителем, листья с консервирующими свойствами, убрала мясо в рюкзак. Теперь, отойдя подальше, ищем укромное место для отдыха, здесь скоро будут падальщики.

Углубившись в лес, я нашла труднодоступные заросли колючего кустарника. Хорошо, то, что надо. Моему костюму не страшно, а кто-то другой вряд ли полезет. Дала команду Кроки:

— Не отходить! Спать! — и буквально рухнув на землю, тут же отключилась.

Разбудило меня чувство страшного голода. Осмотрелась. Красное солнце уже взошло, рядом лениво распластался Кроки. Выбравшись из колючих кустов, я, из подобранных вокруг веток, развела костер с помощью магической искры. Пожарила себе кусок мяса, выпила флягу сока. Фу-у-у, полегчало!

Скомандовала Кроки:

— За мной! — и, вернулась к берегу реки. Быстрым шагом пошла вперед, просчитывая свой маршрут.

До побережья, вдоль реки приблизительно семьсот километров. Как бы трудно не было, но я должна, за день, проходить не меньше шестидесяти пяти километров. Значит, идти десять-одиннадцать дней. Вдоль берега океана до переправы около ста километров, будем считать, что это еще два дня. Итого, двенадцать-тринадцать дней в пути. Еще один день на переправу через пролив — и я у гномов!

Как плохо без транспорта, хотя бы наземного, я уж не говорю о воздушном. Вот бы, хотя бы воздушный шар с корзиной, и управлять им с помощью магии, используя стихию Воздуха! Почему же у эльфов этого нет? Может быть потому, что в этом мире нет птиц, и идея полета не приходит им в голову?

Так я и шла изо дня в день. Главная проблема длительной ходьбы — монотонность. Но мне это не грозило, приходилось все время крутить головой по сторонам, прислушиваться и даже принюхиваться — не пахнет ли дымом костра охотника или дозорного. Шлем я так и не надела, в нем нет контакта с Кроки. Останавливалась только чтобы поохотиться, быстро поесть и поспать.

Кормил меня, фактически, Кроки. В самом начале нашего пути, когда я отпускала его на охоту, и он притаскивал разнообразную живность, я пыталась отобрать у него и себе кусочек. Это вызывало в нем агрессию и защиту своей добычи. Потом, я догадалась внушить ему, что я его детеныш, о котором надо заботиться и регулярно кормить. Это дало потрясающий результат. Во-первых, я, с тех пор, всегда была сыта, не тратя силы и время на собственную охоту. И, во-вторых, Кроки стал бдительно меня охранять, даже без моего ментального приказа. Не всю предложенную им добычу я решалась съесть. И, тогда, Кроки недовольно рыкал на меня, как и тогда, когда я жевала черенки и листья некоторых съедобных растений.