Чужая игра - [20]

Проха, нагруженный парой тяжеленных пакетов с объемными, темного стекла бутылками вина, приостановился, опустил на землю свой приятно позвякивающий груз, заправил за пояс брюк выбившуюся рубашку и потянул, было, из кармана сигареты.

– Утомился? – заботливо поинтересовалась Марго, ставшая рядом и невольно загораживающая и без того слабый свет далеких бульварных фонарей.

– Не очень, но перекурить надо, – признался Проха.

«Говорила же – дай мне хоть пару-тройку бутылок, – с укором подумала девушка. – Нет же, упрямый, мужчиной хочет выглядеть… он и так для меня мужчина, мой мужчина…» Вслух она ничего говорить не стала, не хватало еще поспорить и поругаться из-за мелочей перед празднованием окончания сессии.

Чуть подрагивающими руками Проха подпалил сигаретку, с чувством затянулся и поднял голову, с силой выдыхая табачный дым. В потемневшем уже до черноты ночном небе среди блесток привычных созвездий неожиданно ярким подвижным огоньком проплывал над городом спутник… и вдруг вспыхнул, полыхнул кровавым отблеском и исчез, как не было его никогда. Недоумевающий Проха перевел взгляд на подругу, от сигареты отказавшуюся, но тоже с любопытством уставившуюся в небо – не так часто в городской суете и разгуле студенческой жизни доводилось и ей любоваться звездами.

– Кажется, сейчас не август… – невнятно пробормотал Проха, вновь сосредотачивая взгляд на темной сфере.

Перечеркивая звездный небосвод в самых различных направлениях яркими голубоватыми штрихами в земную атмосферу входили и сгорали на лету тысячи метеоров… многие тысячи… очень многие…

– Причем тут август? – не поняла Марго, вглядываясь в сгущающуюся паутину все новых и новых траекторий.

– Звездопад в августе, – пояснил Проха. – Но только и в августе я такого обильного не припомню…

– Это не звездопад, – вмешался в их разговор знакомый голос.

Кир стоял буквально в паре шагов от залюбовавшейся звездным небом парочки, и моментально отреагировавшие парень с девушкой узнали его даже в сером, на вид неуклюжем, комбинезоне, заменившем отличный, но не броский дорогой костюм с пулевыми отверстиями пониже левого лацкана, бледно-желтую сорочку и однотонный галстук.

– Не звездопад? – зачем-то переспросил Проха, удивленный неожиданной встречей не меньше подруги, но все-таки быстрее пришедший в себя.

– Планетарный десант, – деловито пояснил бывший незнакомец. – Сейчас сюда, да и в другие места планеты высаживается несколько десятков тысяч таких, как я.

Кир привычно лукавил, таков уж характер разведчика в чужом мире: никогда и никому не говорить полной правды. В десанте, щедрой горстью сеятеля разбрасываемом сейчас по планете, было всего лишь трое подобных бывшему унтер-офицеру, и все они высаживались на других континентах, имея собственные, очень конкретные и строгие задания.

– Ты – инопланетянин? – не поверила очевидному Марго и, кажется, даже протянула руку – потрогать настоящего, живого, иного разумного.

– Можешь меня считать даже не человеком, – засмеялся Кир.

Он легонько, будто проверяя наличие и вес подкинул в левой руке шлем, больше всего похожий на мотоциклетный, с таким же черным, зеркальным забралом, но больший по размеру и до предела напичканный новейшими даже для Кира средствами связи, аппаратурой инфравидения, ультразвуковыми сканерами, датчиками движения и прочими так необходимыми в городском бою вещицами.

– Это что же получается? – попробовал, наконец, сформулировать Проха. – Вторжение инопланетян, как в кино?

– В кино… – еще разок засмеялся Кир. – В кино все хорошо для землян заканчивается, побеждают всегда и везде.

– А почему с нами нельзя без войны? – спросила Марго, старательно пытаясь поймать все время ускользающий взгляд незнакомца.

– А кто с вами собирается воевать? – удивился Кир. – Возьмем под контроль центры связи, пусковые установки ядерных ракет, атомные электростанции, ну, еще кое-какие критические объекты – вот и все.

– Но там же везде – люди: персонал, солдаты, офицеры… – растерянно сказал Проха, в голове у него никак не могла уложиться малонаучная фантастика, решительно шагнувшая в повседневную жизнь. – Будет сопротивление, жертвы.

– У солдат судьба такая – быть убитыми на войне, – серьезно ответил незнакомец. – Меня убивали три раза.

– Но ты – живой, а они? – ни на секунду не усомнившись в словах Кира, отреагировала Марго.

– А они умрут на самом деле, до конца, до Страшного Суда, ну, или кто во что верит, – жестко, будто разбитое стекло захрустело под кованым сапогом, ответил незнакомец. – Ты думаешь – одна смерть страшнее трех? Страшно знать и ожидать свой день и час. А умирать – просто больно, жуть до чего больно, особенно, если ты – живучий, а иногда – досадно, что чего-то не успел.

– Так что вам от нас надо? Разве нельзя как-то договориться? Провести переговоры? – вновь вступил в разговор Проха, забывший и о сгоревшей до фильтра сигарете, и позвякивающем соблазнительном грузе в объемных пакетах у своих ног, и о намечавшейся, но сейчас уже вряд ли осуществимой вечеринке с друзьями.

– От вас мне ничего не надо, просто случайно встретились, так же, как и первый раз, – отозвался с ненужной веселостью в голосе Кир. – Думаю, что вот лично ты, да и Марго тоже, вряд ли уполномочены вести какие-то переговоры – хоть от имени своей страны или даже вот этого города, не говоря уж обо всем человечестве в целом… Да и я – совсем не дипломат.