Чужак в чужой стране - [3]

С чего начать? С того, как он покинул Марс? Или с того, как очутился в этом гнетущем мире? Смит снова болезненно ощутил жар и грохот, которыми встретила его эта планета. Нет, он еще не готов все это осмыслить! Назад! Назад! К тому моменту, когда он впервые увидел чужаков, впоследствии оказавшихся соплеменниками. Нет, еще дальше, в то прошлое, когда он с ужасом осознал, что он — чужак. Назад, к самому началу!

Смит мыслил не так, как мыслят земляне. Его обучили основам английского языка, но английский был нужен ему, как он был бы нужен индусу для объяснения с турком. Английский был для Смита сложным кодом, с помощью которого можно лишь приблизительно выразить мысли. Образы и ассоциации, возникавшие в его мозгу, невозможно было привести к земным: они были порождены иной культурой.

В соседней комнате доктор Тадеуш играл в криббедж с Томом Мичемом, приставленным к Смиту в качестве сиделки. Одним глазом доктор смотрел в карты, а другим — на датчики. Увидев, что пульс у Смита упал до двадцати ударов в минуту, Тадеуш бросился в его комнату. Мичем вскочил следом. Гидравлическая кровать тихо покачивалась. Смит казался мертвым.

— Позвать доктора Нельсона! — приказал Тадеуш.

— Есть, сэр! — мгновенно отозвался Мичем. — А, может, сделаем электрошок, док? — неуверенно добавил он.

— Позвать доктора Нельсона!!

Мичем выбежал. Тадеуш смотрел на пациента, не решаясь прикоснуться к нему. Вошел доктор Нельсон. Он двигался тяжело и неловко, как человек, долго пробывший в космосе и еще не привыкший к земному тяготению.

— Что случилось?

— Две минуты назад, сэр, пульс и температура пациента резко упали.

— Что вы предприняли?

— Ничего, сэр, согласно вашему указанию.

— Хорошо, — Нельсон посмотрел на Смита, потом на датчики, такие же, как в соседней комнате. — Будут какие-нибудь изменения — дайте мне знать. Он собрался уходить. Тадеуш испуганно промямлил:

— Позвольте, доктор…

— Что — «доктор»? Какой диагноз вы ему ставите?

— Это ваш пациент, и мне не хотелось бы…

— Ваш диагноз?

— Хорошо, сэр. Это, скорее всего, шок, травматический шок, за которым последует смерть.

Нельсон кивнул:

— Для большинства ситуаций это было бы справедливо. Но перед вами уникальный случай. Мне уже приходилось видеть его в таком состоянии. Смотрите.

Нельсон поднял руку пациента и отпустил. Рука не упала.

— Каталепсия? — неуверенно спросил Тадеуш.

— Называйте это как хотите, только не трогайте его и всегда зовите меня. — Нельсон опустил руку Смита, покачал головой и вернулся на пост. Мичем собрал карты:

— Сыграем?

— Не хочу.

— Знаете, док, мне сдается, что он еще до утра сыграет в ящик.

— Вашего мнения на этот счет никто не спрашивает. Можете пойти покурить. Мне надо подумать.

Мичем пожал плечами и вышел в коридор, где стояла охрана. Солдаты вытянулись, но, увидев, кто идет, снова расслабились. Солдат повыше спросил:

— Что за шум?

— Он выкидывал коленца, а мы гадали, что бы это значило. Дайте закурить, черти!

Солдат пониже вынул пачку сигарет:

— А как насчет выпить?

— Что-то не хочется, — Мичем взял сигарету.

— Слушай, а почему к нему не пускают женщин? Он что, сексуальный маньяк?

— Я сам ничего не знаю, кроме того, что его привезли с «Чемпиона», и ему нужен абсолютный покой.

— С «Чемпиона»? Тогда все ясно, — заявил высокий солдат.

— Что тебе ясно?

— Как же! Столько времени баб не только не трогал, но и не видел! Вот и свихнулся маленько. А теперь они боятся, что он на бабу глянет и удавится. Я на его месте точно бы удавился!

* * *

Смит видел, как появились врачи, понял, что они пришли с добрыми намерениями, и ушел в себя окончательно. А утром, в тот час, когда сиделки умывают больных, он вернулся. Активизировал сердце, дыхание и стал осматриваться.

Смит оглядел комнату, оценивая каждую деталь. Он видел это помещение впервые: раньше у него не хватало на это сил. Обстановка была необычной; ни на Марсе, ни на «Чемпионе» не было ничего подобного. Восстановив события, приведшие его из родных мест сюда, Смит уже готов был признать новый мир, принять его и даже полюбить.

В комнате было еще одно живое существо: с потолка, кружась, спускался паук. Смит с восхищением смотрел на этот танец, готовый признать в пауке соплеменника и опекуна.

Вошел доктор Арчер Фрейм, стажер, сменивший доктора Тадеуша.

— Здравствуйте, — сказал он. — Как вы себя чувствуете?

Смит проанализировал фразу. В первой части он узнал формальность, не требующую ответа. Для второй в его памяти было зафиксировано несколько значений. Если подобный вопрос задавал доктор Нельсон, он имел определенный смысл; в устах же капитана ван Тромпа этот вопрос превращался в пустой звук.

Смит всякий раз испытывал неловкость при обращении с этими существами. Он встревожился, но приказал себе успокоиться и рискнул ответить:

— Чувствую хорошо.

— Отлично! — улыбнулся человек. — Сейчас придет доктор Нельсон. На завтрак пойдете?

Смит знал значения всех произнесенных слов, но сомневался, что правильно понял вопрос. Да, он знал, что съедобен, но его не предупреждали, что он может пойти кому-то на завтрак. Видимо, это большая честь? Или запасы пищи на Земле настолько истощились, что им приходиться есть себе подобных? В душе Смита не возникло протеста, он почувствовал лишь сожаление, что не успел познать этот мир.