Чувства - [36]

Надо отдать должное Маше, она старалась вести себя разумно. И то, что за семь лет жизни с Алибековым она была бита всего четыре раза, – свидетельство того, что природа не обделила её интуицией и рассудительностью. В третий раз Маша была наказана за несанкционированный просмотр запрещённого мужниной цензурой телесериала. Алибеков позволял Маше проводить у экрана телевизора не более получаса в день. Она, как правило, отдавала предпочтение какому-нибудь сериалу. Но только после того, как профессор давал на просмотр добро.

– У тебя, Марьям, и так голова слабая. А ты её ещё всякой ерундой засоряешь.

«Игра престолов» была запрещена к просмотру категорически.

– Жуткая пошлость! И сделано примитивно: пять минут насилия, пять минут секса, немного экзотики, всё это связано бессмысленными диалогами, от которых повесится сам Капитан Очевидность.

Но Маринка все уши прожужжала Маше о том, какие «там миленькие дракошечки», и та решила рискнуть. Улучив момент, когда Алибеков брился в ванной (на зачистку щетины у него уходило минут пятнадцать вечером и столько же времени – утром), Маша включила нужный канал. К несчастью, она так увлеклась похождениями хозяйки «дракошечек», что не заметила, как супруг вернулся в комнату. Не говоря ни слова, Алибеков схватил жену за волосы, подтащил её к стене и три раза плотно приложил её лицом к бордовым с золотыми бабочками обоям, которые Маша специально заказывала подруге, жившей с мужем в Италии.

Последний раз Маша проштрафилась на седьмом году семейной жизни. И винить в этом должна была только себя: она нарушила правила настолько понятные и очевидные, что изумлённый муж обошёлся с ней очень гуманно – десять ударов ремня по голым ягодицам, согласитесь, нельзя назвать членовредительством. Был конец весны, погода стояла просто изумительная: солнце, комфортная температура. Вот Маша и потеряла бдительность. Проходя мимо бутика, она увидела платье своей мечты: лёгкое, изящное, длиной чуть выше колена, сзади небольшой разрез, выигрышное декольте. И цвет – как у пожарной машины. Маша, не раздумывая, купила это чудо. И вечером сделала супругу сюрприз: вышла к столу в обновке.

– Я не совсем понимаю, где я нахожусь, – удивлённо поднял бровь профессор, – у себя дома или в борделе?

Он вытащил из брюк ремень, сорвал с Маши платье, перекинул через колено, спустил с неё трусы и всыпал ослушнице десять горячих. Затем отнёс платье в ванную комнату, где оно и было предано сожжению.

– Игорь Александрович, семь лет – не слишком долго? Как бы наше блюдо не перетомилосъ.

– Нет, нет, Маргарита Терентьевна! В самый раз. Эмоции нашей клиентки сейчас находятся в идеальном состоянии. Наступает ответственный момент: достаём блюдо из духовки и подаём к столу.

Глава 6

Размеренное течение Машиной жизни было прервано самым бесцеремонным образом. Её отношения с матерью никогда нельзя было назвать слишком душевными, а после второго замужества они ещё сильнее отдалились друг от друга. Машины визиты к матери проходили по преимуществу в молчании, «восточная женщина» использовала это время для просмотра запрещённых дома сериалов. Поэтому звонок матери, да ещё и поздно вечером, буквально за десять минут до традиционного секса, стал неожиданностью.

– Марья, у нас несчастье, – без предисловий начала мать. – Лёха разбился. На мотоцикле. Нужна операция, платная. Я такую сама не потяну. Дорого.

Маша с огромной нежностью относилась к младшему братишке.

– Сколько?

Мать назвала сумму.

«Много, но не смертельно», – подумала Маша.

– Завтра деньги будут.

Их семья жила экономно. Тратились в основном на еду и текущие расходы. Каждое лето выезжали на пару недель в Крым или в Абхазию. Алибеков за границу не стремился. На общем счету супругов скопилась сумма, раза в два превышающая стоимость операции.

Супружеское соитие в тот вечер удалось на славу. Алибеков просто превзошёл себя. Машины стоны окончательно свели с ума соседку, одинокую преподавательницу начертательной геометрии Алевтину Георгиевну. Она приняла решение: не ставить зачёт по своему предмету Диме Петрову, красавцу второкурснику, пока тот не согласится удовлетворить её сексуальные порывы. К удивлению Алевтины Георгиевны, ей удалось воплотить смелые планы в жизнь, а их роман с Петровым продолжался целых полтора года, пока ему не положила конец Танька Шилохвостова из параллельной группы.

– Беглярчик, дорогой, можно тебя кое о чём попросить? – промурлыкала Маша, деликатно тормоша засыпающего мужа за волосатое плечо.

– Чего тебе?

Маша в двух словах обрисовала ситуацию. Алибеков медленно поднялся и сел в постели. Он пристально посмотрел на Машу.

– Запомни раз и навсегда, Марьям. Больше я тебе этого говорить не буду. Итак, мне на твою семью насрать. И на мать, и на братца твоего шального. Ещё раз повторяю, по буквам: н-а-с-р-а-ть. Деньги наши на них я тратить не собираюсь. А теперь – спать.

Алибеков спокойно улёгся лицом к стене, и через пару минут раздался его мерный храп.

Маша лежала на спине, вытянув руки вдоль тела. Перед глазами у неё кружились какие-то странные кольца: жёлтые, зелёные, малиновые. В ушах пронзительно звенело. «Комар в голове завёлся, дожила», – подумала Маша и внезапно опрокинулась в глубокий, чёрный, неподвижный, какой-то вязкий сон.