Чувства на продажу - [7]

А шлем можно было в любой момент откинуть в сторону У меня защемило сердце. Черт! Вот поэтому мы и стараемся не общаться с себе подобными. Каждому вполне хватает своих проблем. Слушать о чужих — перебор.

Я поднялся, не допив пиво, бросил на стол купюру — Извини Ник, мне пора. Удачи.

И, не дожидаясь ответа, направился к выходу — И тебе, брат, — донеслось мне в спину. — Помни о проклятом шлеме!

Я взбежал по лестнице, распахнул двери и шагнул на улицу Идиот! Этого следовало ожидать. Надо было пойти в ночной клуб и снять шлюху. А не изображать из себя звезду мнемозаписей.

До дома я решил пройтись пешком… Я шел по улице, разглядывая витрины. Пару раз ловил на себе взгляды девушек. Ну, значит, не все потеряно. Можно еще жить, не думая о главном шлеме — шлеме жизни. Так. Хватит. Вот уже и название подобрал. Не будем об этом. Лучше о девушках… Завтра потрясу Ричи — пусть сводит меня в ночной клуб. Причем на свои деньги, ведь это была его идея, не так ли?

Когда я добрался до дома, уже стемнело. Мягкий свет неоновых ламп, вмонтированных в бортик тротуара, превращал ночь в сумерки. Я нырнул в арку и направился к подъезду. Наверное, консьерж отчитает меня за столь позднее возращение. Я улыбнулся. Луи был моим поклонником. Он всегда осведомлялся о моем здоровье и творческих планах. Причем выражал искреннюю озабоченность, а не просто спрашивал из вежливости. А может, ему льстило, что в его подъезде живет сенсетив.

Миновав арку, я вошел в темный двор. Едва сделал шаг вперед, как из мрака вынырнула черная человеческая фигура. Я вскинул голову и шагнул назад. На меня медленно надвигался высокий худощавый тип с хвостом длинных волос.

— Деньги, — мрачно произнес он.

От удивления я даже отшатнулся. Уличные грабители! Господи, в нашем районе!

Сзади раздался шорох, и я оглянулся. Крепкий парень в короткой майке шагнул мне за спину.

Отступать было некуда.

— Деньги, — повторил первый. Он вовсе не был похож на крутого грабителя из фильмов. Меня толкнули в спину, и я задрожал.

— Нет денег, — пролепетал я, чувствуя, как судорога сводит бедра.

Длинноволосый ухмыльнулся — по-видимому, заметил, что меня трясет. Но меня трясло не от страха — от волнения. А когда я сильно волнуюсь, то теряю голову. Ведь я сенсетив — я чувствую острее, переживаю полнее, мои эмоции словно огонь!

Какая-то сияющая пленка затянула глаза. Я почувствовал, что дрожь добралась до рук, и ощутил сильную потребность сжать кулаки. До боли. Меня объял дикий восторг — это и есть жизнь! Захотелось бить, резать, терзать! Пусть меня ударят, пусть! Я хочу почувствовать боль!

Хочу почувствовать вкус жизни!

Закричав, я бросился вперед. Длинноволосый отшатнулся, и я успел заметить гримасу страха на его лице. Потом я выбросил вперед руки, и он с жалостным криком подался назад. Я увидел, что он прижимает обе ладони к лицу, а из-под пальцев течет что-то темное. Мои руки сами вскинулись, сжимаясь в замок, но тут меня обхватили сзади.

Это второй! Он облапил меня, прижав мои локти к телу. Я дернулся вперед, но он держал крепко.

Тогда я с размаху подался назад и что было сил запрокинул голову. Мой затылок ударился обо что-то твердое, да так, что зазвенело в голове.

Одновременно с этим я услышал противный хруст и странный всхлип. Меня отпустили. Не теряя времени, я повернулся и словно клещ вцепился в крепыша. Повалил на землю, обхватил горло. Он захрипел и стал извиваться подо мной. Ударил меня по лицу. Но мне было уже все равно, я не чувствовал ударов. Ярость душила меня, и я выплескивал ее наружу, чтобы не задохнуться.

Сзади раздались торопливые шаги и на мои плечи легли чьи-то руки.

— Генрих! — позвали меня. — Генрих! Это я!

Отпусти его!

Луи? Нет, не похоже.

Вокруг стало вдруг шумно и людно. Меня потянули назад, руки сами разжались, и я отпустил горло крепыша. Меня оттащили в сторону и положили на землю. Я потряс головой и сел. Вокруг суетились люди — не меньше десятка. Все бегали, кричали.

Неужели полиция?

— Генрих! — надо мною склонилось знакомое лицо.

— Ричи?!

— Как ты, Генрих? Успокойся, все в порядке! Это мои люди!

— Ричи! — прорычал я.

В руке моего агента внезапно появился шприц.

Когда игла впилась мне в плечо, я вздрогнул.

— Спокойно, Генрих, — сказал Ричи, — это успокоительное. Я оглянулся по сторонам. Двое нападавших стояли шагах в пяти от нас. Рядом с ними находился один из сотрудников Ричи. Он и тощий кричали друг на друга. Крепыш не отнимал правую руку от лица.

— Ричард, — уже простонал я, — что за хрень?

— Тихо, тихо! — раздалось в ответ. Ричард поднялся и крикнул:

— Валентин! Быстро сюда, посмотри, что с «вампиром»! Надеюсь, он цел!

Я ощутил, как крепкие чужие руки снимают с моего пояса мнемо-рекордер, и зашипел. Укол действовал — я расслабился и теперь почувствовал, что у меня болит ушибленный бок и страшно ноет левая скула. И тут меня словно ударило!

— Ричи, — захрипел я, — зачем тебе «вампир»?

— Какая запись! — Ричи улыбнулся. Его таза прямо-таки излучали счастье.

— Ричи! — закричал я.

— Завтра это уйдет в Голливуд! Боже! Я думаю, все вышло отлично! Это будет не рабочий материал, а полноценная запись. Я застонал и попытался приподняться.