Чумазая принцесса - [5]

– Этой Киган нечего здесь делать. Ну, ты идешь? – повернул Фрэнк голову в мою сторону.

– Не прикасайся ко мне! Иду! – буркнула я.

Домой меня повез не Фрэнк, он остался с Патриком, не пускал его и что-то ему втолковывал. Я видела в заднее стекло, хотя мне слезы нового унижения скоро стали мешать. Опять так опозориться! И перед кем?! Перед Патриком опозориться!

– Брось ты расстраиваться, Принцесса, – внезапно сочувственно проговорил Лука (он вел машину). – Фрэнк кровного кузена бить не будет.

– Кузена?! – не поверила я ушам своим.

– А ты, чего же, не знала?

– Нет.

– Ну, теперь знаешь.

Да, я теперь знала. Это было хуже всего, что еще могло произойти со мной в этой жизни.

На следующий день мы с Минни поспешили на пляж, чтобы со всех сторон без свидетелей обсудить это неслыханное несчастье. И только мы там расположились на полотенцах, как Минни, намазывая нос кремом, объявила, что видит Патрика. Я приподнялась на локтях, это был действительно он, шел и кого-то высматривал. Рухнув назад и надвинув на лицо журнал, я с мукой в голосе сказала, чтобы Минни не давала знать Патрику, что я здесь, потому что хоть я и до смерти люблю его, но не буду с ним отныне встречаться, поскольку покорилась своей печальной участи, по которой мне ничего не остается, как немедленно зачахнуть и сойти в могилу во цвете лет на радость этим извергам.

У меня в мозгу уже начала складываться заманчиво-жалостливая картина, где за моими бренными останками в скорбной процессии идут безутешные и раскаявшиеся Фрэнк с Сидом и утираются платками на брудершафт. А я им из невозвратного высока все милостиво прощаю, но не успеваю насладиться своим кротким великодушием. Журнал с моего лица внезапно приподнялся, но не от руки Минни, а от руки Патрика.

Он, улыбаясь, сказал, что не даст мне зачахнуть.

Я спросила, что ему про меня наговорили.

– Фрэнк приказал найти кого-нибудь получше.

– А ты?

– Ответил: лучше не бывает. Парень почти вышел из себя, я не подозревал, что Большой Вождь на это способен.

– Сид тоже почти выйдет. Тебе с ними не справиться.

– А как насчет нас двоих, Кэти?

– Ты думаешь, сможем?

В этот момент прибежала Минни и сообщила, что только что видела Фрэнка, он направляется в нашу сторону.

Перед тем как расстаться, мы с Патриком договорились о следующей встрече. Я боялась, что Фрэнк заметит его, и, закрывшись журналом от Фрэнка, махала Патрику, чтобы он поскорее уходил и часто не оглядывался, потом через верхний журнальный обрез принялась следить за приближающимся злодеем, который, когда подошел, выхватил журнал из моих рук и насмешливо процедил:

– Пялься в открытую, Рыжая. Я разрешаю.

– Я не пялилась на тебя, журнал читала!

– Вверх ногами?

– Фрэнк Ловайс, ты самый несносный и гадский тип в нашем округе! – с жаром вскричала я, вскакивая на ноги.

Наверное, делать это не следовало, потому что только я вскочила, как он схватил меня поперек туловища и с напутствием:

– Остынь, детка! – бросил в воду, после чего уселся на песок, отрезав мне дорогу к одежде.

Я думала, может, это ему скоро надоест и он уйдет. Но он вытащил пачку сигарет, не спеша закурил и смотрел, лениво щурясь на солнце, как я нервничаю в воде: плаваю уменьшающимися кругами. Между тем мне надо было столько сделать до назначенного свидания, что в конце концов я повернула к берегу.

Мне, конечно же, не хотелось смотреть на этого угнетателя беззащитных, тем более препираться с ним, когда я мимо него проходила, но все равно была вынуждена, потому что он сцапал мою щиколотку загребущей ручищей и проговорил: |

– Паршивцу запрещено сшиваться возле тебя. Увижу еще раз, я его вздую.

– Родного кузена вздуешь?!

—По родственному и вздую. Лучше это сделать мне, чем твоему братцу, он вышибет из парня дух.

– Ему из тебя надо вышибить!

– Нельзя сказать, что он не пытался. Но, как видишь, не получилось.

Фрэнк довольно ухмыльнулся, рука его ослабила хватку и поползла вверх по моей покрывающейся пупырышками ноге, под коленом замерла и, нехотя, опустилась вниз, чтобы резко дернуться и мне плюхнуться на песок, который я не осмелилась швырнуть вслед Фрэнку, когда он вразвалку пошел прочь от меня.

Мы с Патриком встретились в самом безлюдном месте, какое только можно было представить – на кладбище океанских кораблей. Там нам никто не помешал. Я отдала Патрику себя, и мне это не показалось слишком большой ценой. Я была в восторге от него. Нам понадобилось предпринять героические усилия, чтобы расстаться до завтра. В залог я оставила ему свою фотографию, там у меня волосы и платье от ветра красиво раздувались. Эту фотографию сделал Сид в начале лета, она ему тоже нравилась, он ее в свой бумажник засунул, сказал, что я на фотографии такая, какая есть – стихийная.

В тот вечер, благополучно пробравшись в свою комнату, я долго не могла уснуть, полночи рисовала на стене вензеля заветного имени.

До сих пор не знаю, как Фрэнку удалось нас выследить?

Патрик появился из-за остова отслуживший свой век океанской посудины. Я бросилась к нему, но не добежала, потому что следом за Патриком из-за киля вышли еще двое, он не знал о них и спешил ко мне. Обернулся лишь после того, когда увидел тревогу на моем лице. Я узнала тех, кто шел за ним.