Чума - [4]

— Ну, Милли, — попытался урезонить ее Фрасвел.

— Я откладывал восемьдесят кредиток в месяц в течение двадцати семи лет, мадам, — язвительным тоном ответил Нолан. — Из очень скромного жалованья.

— И это делает вас лучше других, да? — не унималась она. — Вы не можете жить в бараке, как все остальные…

— Ну, Милтруда, — успокоительно протянул Фрасвел и обернулся к Нолану.

— Мистер… ага, Нолан, до тех пор, пока мне будет требоваться информация от вас относительно различных вещей, вы можете получить койку здесь, в штабе. Я уверен, что благосостояние общества стоит на первом месте, хотя оно может потребовать скромных личных жертв от отдельного человека, а?

— А как насчет моей жены?

Фрасвел помрачнел.

— Я приказал, чтобы здесь пока не было никаких сексуальных отношений.

— Откуда мы знаем, что она ваша жена? — снова вскинулась Милтруда.

Аннета судорожно глотнула воздух и придвинулась ближе к Нолану. Кривоносый схватил ее за руку. Нолан сделал шаг вперед и ударил его по руке.

— Ага, насилие, да? — кивнул Фрасвел с некоторым удовлетворением. — Позовите Глотца.

Честер поспешно вышел. Аннета вцепилась в руку Нолана.

— Все в порядке, — попытался успокоить ее он. — Фрасвел не зайдет слишком далеко.

Он многозначительно посмотрел на толстяка.

— Это ведь не случайность, да? — спросил он. — Я полагаю, вы следили за нами некоторое время и ждали, пока мы развернемся и остров станет лакомым куском для кражи.

Крупный мужчина, которого Нолан видел у лодки, оглядываясь по сторонам, вошел в комнату.

— Эй ты…

Фрасвел протянул руку.

— Ну хорошо, Нолан, я верю, вспышек больше не будет. Вам выделят место здесь, в штабе, при условии, что вы будете держать себя в руках.

Долговязый подросток с нездоровым цветом лица вошел в открытую дверь. В руках он держал маленький почти созревший помидор, от которого он только что откусил кусочек.

— Посмотри, что я нашел, пап, — показал он.

— Не сейчас, Ленстон, — рявкнул Фрасвел.

Он яростно посмотрел на паренька, тот пожал плечами и вышел. Фрасвел быстро взглянул на Нолана.

— Помидоры, да? — сказал он задумчиво. — Я считал, их нельзя вырастить на Кейке-9.

— Всего лишь экспериментальное растение, — мрачно пояснил Нолан. — Но, кажется, Ленстон положил конец эксперименту.

Фрасвел сказал примирительно:

— Ну что, даете слово, Нолан?

— Я не думаю, что вам понравится то слово, которое мне хочется произнести, мистер Фрасвел, — ответил Нолан.

— Тьфу, — презрительно сплюнул директор. — Ну, хорошо, — он сурово осмотрел Нолана. — Потом не говорите, что я не объяснил вам все. Глотц! Честер! Уведите их и заприте где-нибудь, пока они не поймут, что к чему.

3

В темноте сарайчика, куда его заключили, Нолан массировал свои посиневшие пальцы и прислушивался к мягкому дыханию ветра, крику одинокой ночной птицы и едва различимому, царапающему звуку, раздававшемуся из-за запертой двери.

Мягко звякнул металл, и звук оборвался. Ручка повернулась, дверь распахнулась внутрь. В проеме появилось лицо юноши.

— Тимми! Отличная работа, — выдохнул Нолан.

— Привет, пап!

Мальчик скользнул внутрь, закрыв за собой дверь. Нолан протянул к нему руки, связанные стальной проволокой в четверть дюйма толщиной. Тимми кусачками сжал проволоку, стал перекусывать путы.

— Нога прикована к кровати, — прошептал Нолан.

Тимми нашел проволоку, бесшумно перекусил и ее. В следующее мгновение Нолан и его сын были уже на воздухе. Кругом стояла тишина, хотя кое-где в верхних комнатах дома и у пристани еще горел свет.

— А мать? — спросил Нолан, когда они пошли.

— Они держат ее в последней палатке, внизу у пруда. Пап, ты знаешь, что они сделали? Они взяли сеть и выловили всю рыбу. Всех наших мелких рыбок — и окуней, и молодых лососей. Изжарили и съели.

— Можно будет развести новых со временем.

— Они пахли очень вкусно, — признал Тим.

— Ты что-нибудь ел?

— Конечно. Я совершил набег на кухню, пока толстяк со смешными губами пытался выяснить, как работает трикордео. Но у него ничего не вышло. Он ужасно злился.

Они прошли мимо поставленных в ряд палаток. В одной из них горел свет.

— Часовых нет? — спросил Нолан.

— Нету. Они обсудили это и решили, что часовые им не нужны.

Они остановились за последней палаткой.

— Где-то здесь, — сказал Тим. — Я видел маму как раз перед тем, как они выключили свет.

Нолан сказал:

— Я возьму нож, а ты иди назад и будь готов удрать, если поднимется тревога.

— Чего вдруг, пап…

— Чтобы ты мог еще раз попытаться, если схватят меня.

— А… ага.

Нолан разрезал ножом крепкую материю. Послышалось шипение воздуха. Внутри палатки кто-то вскрикнул, а затем раздался глухой удар. Нолан раздвинул пластик и пролез внутрь.

Аннета встала ему навстречу.

— Я знала, что ты придешь, — прошептала она и быстро поцеловала его.

— Мне пришлось ударить ее по голове. — Она кивнула на бесформенную фигуру у ее ног.

— Тимми ждет на улице, — прошептал Нолан, помогая Аннете пролезть через отверстие в палатке.

Упругий пластик уже начал провисать.

— Наклей заплату, — предложил мальчик и дал Нолану моток широкой ленты. Они быстро заклеили разрез.

— Куда сначала? — спросил Тим.

— В дом, — ответил Нолан.

Задняя дверь была заперта, Нолан открыл ее. Очутившись внутри, они молча направились в кладовую, выбрали два маленьких пистолета и легкую, но мощную винтовку. На кухне Аннета собрала немного концентратов, еще не растащенных из запасов. Тим с несколькими пакетами вернулся из комнаты, где хранились инструменты.