Чудовищные сны разума - [94]

Они попрощались и Рамиль направился к своей тачке.

И все же, не мог он убедить себя в вине Яцкевича.

* * *

Весь следующий день Мамбетов то и дело принимал своих «агентов», а его квартира превратилась в оперативный штаб. К вечеру уже нарисовалась определенная картина – явно в пользу подозреваемого. Яцкевича полученные сведения характеризовали со всех сторон только положительно. И сомнения бывшего мента усилились. Но тут раздался звонок – от Бардамшина, тот подтвердил информацию о готовящемся транзите наркотиков, а именно партии героина, через коммерческие грузы фирмы Яцкевича.

Рамиль с досады ополовинил бутылку водки, но так и не захмелел – злость не давала.

С утра пораньше он все же решил самолично убедиться в правоте Рамзая – намылился к знакомому авторитету, которого однажды едва не отправил чалиться к хозяину за торговлю наркотиками, но потом пожалел старого таджика – у того на шее висели две жены и многочисленный выводок. К тому же тот клялся и божился, что завяжет с наркоторговлей – и, кстати, слово свое сдержал, перешел на полулегальный автомобильный бизнес. Уж этот-то должен был знать что-нибудь определенное о других подельниках.

Хасан оказался на месте – в своей конторе. Радушно встретил гостя, пригласил в отдельную комнату, где помощники махом накрыли щедрый достархан.

– Отведай, Рамиль-агай, нашего плова, такой плов нигде в городе не готовят, – осклабился в улыбке Хасан.

Мамбетов после угощения поблагодарил хозяина и перешел к делу.

Невозмутимо выслушав, тот лишь покачал головой:

– Не знаю, эфенди, о чем ты говоришь – насчет Яцкевича твоего слышал только хорошее. Плохого не слышал. Но в душу-то человеку ведь не заглянешь – какие там дивы могут хоровод крутить.

– Да я и сам знаю, Хасан, – мрачно покачал головой гость, – все прекрасно знаю… Сомнения меня раздирают – не напраслину ли я затеял, подозревая бывшего ипташа.

– Если что узнаю – сообщу тебе.

На том и порешили.

Весь день Рамиль промаялся, не зная, что предпринять, чем заняться – все из рук валилось. Остаток дня встретил с водкой, но на этот раз быстро захмелел и завалился спать.

Разбудил настойчивый звонок мобильного.

– Приезжай, эфенди, – бодрый голос Хасана нельзя было спутать ни с кем, – поговорить надо.

Когда Мамбетов зарулил во двор автохозяйства бывшего авторитета, тот самолично его вышел встречать. И опять гостеприимный хозяин сначала накормил досыта гостя, а уж потом не спеша поведал причину столь раннего звонка.

– Вот, что я тебе скажу, дорогой, – таджик хитро прищурился, – не на того ты думаешь.

– То есть? – мент хмуро посмотрел на собеседника.

– А то, что твой бывший сослуживец чист как слеза юной непорочной девы. А вот другой твой аташ – Рамзай его кличут – темный человек и… сильно опасный.

– Что-то ты не договариваешь, Хасан, – Мамбетов подозрительно уставился на хозяина.

– Есть немножко, – согласился тот, поглаживая бороду. – Только тебя, эфенди, не это должно волновать. Ты меня от зоны спас, вот я тебе должок и возвращаю. Будь осторожен со своим корешом, а про Яцкевича забудь – не того полета он птица, чтобы связываться с криминалом, тем более с дурью. Это я тебе как своему дорогому кунаку говорю.

Рамиль лишь чертыхнулся про себя – что ни день, то новые заморочки. Голова кругом от всех этих противоречий. И кому, скажите на милость, верить?

Вот что нужно сделать, – решил про себя Мамбетов, – пойти к Рамзаю и начистоту поговорить с ним. Если он темнит, то на этом их дружбе и союзу конец.

* * *

Рамзай пребывал в благодушном настроении. Все шло как по маслу. Ему уже сообщили, что эфэсбешники клюнули на его приманку – за автофурами, перевозившими грузы компании Яцкевича, установлено плотное и незаметное для непосвященных наблюдение. Еще пара суток и дело будет в шляпе – менты и комитетчики навалятся на врага, а тем временем партия дури беспрепятственно приплывет в руки к Рамзаю.

Ему доложили, что прибыл Мамбетов. Тот махнул рукой – зовите.

Когда посетитель вошел, хозяин поднялся навстречу. С сияющей улыбкой пожал руку, предложил кресло:

– Садись, братуха, ты славно поработал. Предатель получит свое сполна.

Рамиль, хмурясь, покачал головой:

– Не уверен в этом, Артур.

– Что за унылый тон, Рома? – Рамзай удивленно разглядывал приятеля. – Ты все еще сомневаешься?..

– Теперь я уже не сомневаюсь – я уверен в невиновности Леонида. Его перед тобой просто оговорили.

– Но ведь ты сам сообщил мне вчера, что в ФСБ подтвердили твою информацию!

– Это какая-то ошибка… Думаю, кто-то решил использовать Яцкевича втемную, а тот ни сном ни духом о подставе.

Взгляд Рамзая потемнел, от хорошего расположение духа не осталось и следа.

– Что-то ты не то гонишь, брателла! – он раздраженно прикурил и бросил зажигалку на стол. – С чего бы это кому-то подставлять нашего ангелочка?

– Может, ты мне скажешь, – Рамиль в упор посмотрел на собеседника, – сдается мне, что ты темнишь, все кружишь и что-то от меня скрываешь.

– Вот как ты запел, – на скулах хозяина заиграли желваки, – ну давай, выкладывай, что там у тебя против меня есть…

– Разузнал я тут кое-что. Ты ведь с Яцкевичем поцапался не так давно…

– Ну и что – просто не сошлись характерами!