Чудовищные сны разума - [53]

Для Игоря это было словно пропуск в новый мир – сообщество продюсеров, режиссеров-рекламщиков, клипмейкеров и копирайтеров[5], моделей и актеров. У него появились новые интересы, пришедшие ему по душе, он загорелся ими, полагая, что от мира рекламы, электронных СМИ и видеопроизводства рукой подать до киноиндустрии, куда он так рьяно стремился раньше. Потухшее было желание снискать себе славу и призвание на ниве литературного творчества и кино вновь вспыхнуло в нем, наполняя надеждой.

В фирме «Арт-видео», принадлежащей Левину, он познакомился с очень интересными людьми, настоящими профессионалами своего дела. И первым среди них был режиссер Александр Соколов – творческий руководитель всех проектов, проходящих через агентство. К тому времени на его счету одних видеороликов было около двух сотен, причем добрая половина из них – игровые. Игорь быстро сдружился с ним и еще с оператором Ильдаром Башметовым, которого справедливо считали лучшим в городе специалистом в съемочном деле.

Работа в агентстве чрезвычайно увлекла Измайлова, бывшего по натуре человеком творческим и коммуникабельным. Доходы его значительно выросли. Неожиданно для себя он вновь увлекся нумизматикой, взявшись за составление новой коллекции, но теперь к своему хобби он подошел с коммерческой точки зрения. Сдружившись с известным в городе торговцем коллекционным материалом – дедом Ильей, державшим точку на Центральном рынке, молодой человек, вызывавший у того симпатию, принялся на пару со стариком приторговывать монетами, бонами, значками, марками, а, когда везло, наградами, иконами и антиквариатом. Дело происходило летом – в самый «мертвый» для рекламщиков сезон, когда спрос на их услуги резко падал. Объяснялось это наступлением поры отпусков, каникул и дачного сезона, да и вообще считалось, что летом бизнес замирает на время, чтобы с началом осени вновь воспрянуть и закипеть, забурлив с новой силой.

Игорь хорошо помнил тот день в начале июня, когда дед сказал ему: «А что – вставай рядом со мной, торгуй, пока нет работы. Ты парень хороший, не хайван[6] какой-нибудь, сразу видно…» Так молодой писатель и рекламный агент превратился на время в рыночного маклака[7]. Чего он только не перевидал за этот период «хождения в народ», каких только ощущений не испытал. Базарные торговки, алкаши, бродяги, цыгане, браконьеры, рэкетиры и прочая шушера – можно сказать, он погрузился на самое дно городской жизни, осмотрев его изнутри, изучив характеры и нравы его обитателей. Эта среда втягивала в себя, подначивала под свой лад, заставляла приспосабливаться к своим условиям.

Спустя какое-то время, Игорь с удивлением стал замечать за собой, что подражает повадкам «базарного люда», во всё горло вопит, когда нужно возмущаться и отстаивать свои права, кроет всех подряд матом, хитрит, обманывает, ловчит, всё время что-то выгадывая. Он даже внешне стал походить на рыночных торговцев – исхудавший, дочерна загорелый, заросший трехдневной щетиной, с хитрым прищуром беспрестанно бегающих глаз. Правда, в отличие от многих опустившихся «колдырей» и рубщиков мяса он всё же следил за собой – аккуратно (по рыночным меркам) одевался, регулярно мылся и всегда по приходу домой, после вечернего закрытия, умывался и расчесывал непослушную, выгоревшую на солнце и припорошенную пылью шевелюру.

Молодой человек чувствовал, что постепенно превращается в дикого вспыльчивого вахлака, он – окончивший университет, имеющий специальность ученого и преподавателя, сотрудник солидного рекламного агентства. Были случаи, когда он сталкивался с разными подонками – от так называемых «ломщиков», облапошивающих торговцев на крупные суммы, до обширявшихся кавказцев, нагло ведущих себя – и несколько раз чуть было не подрался. Во всяком случае, злости в нём хватало и он, порою весьма опрометчиво, лез на рожон. Но, слава Богу, все обошлось – во всех стычках с люмпенами и криминальной шантрапой. Для него эта рыночная эпопея послужила хорошей школой, где он воочию столкнулся с жизнью низов общества и научился многому, прежде всего хватке и умению не зевать.

В начале осени Измайлов решил, что с него хватит. К тому же в рекламном бизнесе снова началось оживление, и он без сожаления расстался с рынком и своей коммерцией на почве коллекционного и антикварного бизнеса. Но деда Илью не забывал, частенько заглядывал на рынок, «толкая» через него монеты, награды и иконы, которые приобретал по случаю в «клубе». В последнем публика была не в пример базарной намного приличнее и интеллигентнее. Здесь Игорь оказался среди своих, окунулся в родную стихию.

Сегодня, в самый разгар весны, он стоял рядом с дедом Ильей на рынке, поджидая клиента, – мужика с хитрыми лисьими глазами, обещавшего принести «лысого» – так в среде фалеристов называли орден Ленина, являвшися, наряду с медалью «Золотая звезда», высшей наградой в бывшем Советском Союзе. Стоимость его доходила до трехсот пятидесяти долларов.

Игорь уже отчаялся ждать, когда клиент «нарисовался», встав в сторонке и с опаской оглядываясь вокруг. «Пугливый какой-то», – усмехнулся про себя молодой человек и, подав знак деду, направился к мужчине. Зайдя за палатки, они принялись торговаться. Игорь осмотрел орден, затем подозвал деда Илью как более опытного в таких делах специалиста. Тот послюнявил золотую поверхность награды и провел по ней ляписным карандашом – темных следов не осталось, значит, это действительно было золото, по крайней мере, сверху. Всегда существовала вероятность нарваться на «фальшак» – искусную подделку. Дед еще раз осмотрел орден в сильную лупу, прочитал номер, взвесил в руке и кивнул Игорю. Теперь дело стало за малым – за ценой. Игорь предложил сто баксов, но продавец оказался «кручёным», меньше чем за двести отдавать не соглашался. Молодой человек прикинул в уме, что сможет прямо на днях отдать награду за триста, получалось, что на двоих с дедом им выходила целая сотня «зеленых». Что ж, улов был неплохим, очень даже неплохим. На мужика его навел дед, поэтому половина прибыли принадлежала ему.