Чудовище - [18]

Не отвечая, он сполз с дивана и, прихрамыая, подошел к столику со спиртным. Открыл банку с пивом, высосал её всю, поискал что-то, нашел сигарету и закурил. Потом вернулся к дивану, сел и принялся рассматривать меня.

- Вас кто-нибудь видел, когда она приглашала тебя купаться?

- А если нет, ты будешь меня подозревать? - ехидно поинтересовался он.

Казалось, парень чувствовал себя все лучше. Я относил это за счет сигареты: судя по запаху, скорее всего марихуана.

- Вам что, делать нечего? - вдруг спросила внимательно слушавшая нас малолетняя любовница Александра. - Видел - не видел, похитил - не похитил. Санька, что ли, её своровал? Придумаете тоже!

- Помолчи! - довольно спокойно приказал ей Александр. - Не твоего ума дело.

- А мне-то что? - сказала она, поднялась и вышла, прихватив по пути банку пива.

Я подождал, пока она уйдет.

- Видел ты кого-нибудь подозрительного перед её исчезновением?

- Вечером, что ли? Нет, не видел. Я не смотрел по сторонам и её не видел, пока она сама меня не остановила, а то бы и её не заметил.

- Ты такой ненаблюдательный?

- Еще чего! Буду я по сторонам глазеть.

- Ладно. Может, знаешь, были у неё враги или недоброжелатели?

- У Ирки? Да у неё сроду врагов не было.

- А ты откуда знаешь? С ней же все тут знакомы были только два месяца.

Он замялся, но быстро нашелся:

- Она говорила. Когда она снова появится, сам убедишься. У неё только друзья. Чего беспокоиться? Все равно её отпустят в целости и сохранности. Или она их сама приведет, сагитирует. Нашел о ком беспокоиться. Ты лучше о себе побеспокойся. Будешь слишком людям досаждать вопросами, всякое может случиться.

- Ты мне угрожаешь? - спросил я, замечая, что какая-то мысль зажгла его отупевшее от сладостных излишеств лицо.

- Не... Слышь, а почему бы тебе не порасспрошать крепостных? Прямо сейчас. Сколько времени? Одиннадцать? Начало двенадцатого. Во! Там все равно ещё никто не спит. Гуляют, сволочи. Давай сходи. Они тут всё обо всех знают. Давай-давай!

- Не подгоняй. Я сам знаю, что мне делать. Сейчас я ещё тебя спрашиваю.

- Ну, спрашивай.

- В каких отношениях твой дядя с Григорием и Иваном?

- Что значит - в каких? Во дает! - Он хрипло засмеялся. - В каких могут быть отношениях папаша с детишками? Он ихний отец, а они его сыновья.

- Хватит идиотничать! Ты знаешь, что я имею в виду. Как они ладят между собой?

- Так бы и спрашивал. Нормально ладят. Будет возможность, они его голыми руками удавят. Особенно Ванечка. Гришенька, впрочем, тоже.

- Почему?

- Гришка из-за Ирки. К папочке ревнует. Он ко всем ревнует, но к папе особенно. Дядя, знаешь, до баб всегда охоч был. Был и есть. Вон Светка может порассказать, - махнул он рукой в сторону двери, за которой исчезла его подруга, и тут же заорал что есть силы:

- Светка!

Она выглянула на крик из-за двери:

- Чего тебе?

- Сколько раз тебя хозяин покрывал?

- Дурак!

- Да я серьезно.

- Охота тебе при посторонних...

- Он уже не посторонний. Он теперь наша госбезопасность. Так сколько?

- Два раза.

- Надо же! Я думал - больше.

- Больше Ленку Соловьеву, он к ней неровно дышит.

- Ладно, иди, - распорядился племянничек, и Светка исчезла.

- Так о чем это мы? - спросил он.

Не дожидаясь ответа, он встал, вернулся к бутылкам, плеснул что-то в стакан, повернулся.

- Будешь джин с тоником?

- Чистый стакан есть?

- Нет. А ты из банки.

- Ну давай.

Мне действительно из-за всей этой резкой смены впечатлений одного только вечера хотелось взбодриться. И, сказать по секрету, не чувствовал я себя на службе. Все было как-то страшно несерьезно, особенно после строгостей госслужбы.

Александр вернулся со стаканом для себя и банкой джина с тоником для меня.

Мы пригубили каждый свое. Он уже доброжелательно воззрился на меня.

- Спрашивай дальше, - махнул рукой.

- Давала Ирина Константиновна повод мужу для ревности?

- Эх, закрутил! В смысле - как у нас насчет этого?.. - Он двусмысленно подмигнул. - Нет, Ирка баба что надо! "Я мужу отдана и буду век ему верна". К ней просто все хорошо относятся.

- Послушать вас всех, так она не человек, а экспонат для выставки.

- Может, и так, - кивнул он. - Бывает и такое.

- Хорошо. Вернемся к Ивану. Что у него с отцом?

- Он второй. Вот и все дела.

- Не понял.

- Чего тут не понять? Гришка первенец и похож на дядю. Дядя любит его, а Ивана не очень. А Ванька хочет быть первым. Власть любит, - пояснил Александр.

Мне показалось, что для принципиально не наблюдательного, к тому же живущего на отшибе разгильдяя он слишком много видит и знает.

- А сам ты как относишься к своему дяде?

И вновь что-то мелькнуло в лице парня. Он отвел от меня взгляд.

- Как мне относиться к нему? После смерти отца мне была прямая дорога в зону. Я только драться и умел. Еще ларечников обирать. Михаил Семенович меня вытащил из Казани. Мать у меня умерла, братьев-сестер нет. Один я. Я и Михаил Семенович. Теперь он мне вместо отца. Я теперь все имею: деньги, девок - все, что ни пожелаю. Вот только за отца отомщу, и можно будет спокойно доживать оставшиеся дни.

- Ты знаешь, кто убил твоего отца?

- Знаю, - кивнул он. - Знаю, но не скажу. Пока сам не отомщу, никому не скажу.