Чудовище - [26]

Ответом ему послужила напряженная тишина в трубке. Затем послышался высокий раздраженный голосок Пии:

– И как ты на это решился? Как дал согласие жениться на девушке, которую никогда в глаза не видел?

Шарль откинулся на спинку кресла и положил жемчужную бусинку на стол, решив, что сейчас нужно быть начеку.

– Понимаешь, – сказал он, – сначала я тоже решил, что это глупо. Но они продолжали забрасывать меня письмами. Мне не хотелось обижать их отказом.

– Да, это ты мне уже говорил. Они те самые американцы, которые потчевали тебя в своем собственном вагоне по дороге из Нью-Йорка в Майами?

– Да.

Пия фыркнула.

– Но когда это произошло?! – воскликнула она. – Когда мы с тобой встречались в Нью-Йорке, ты ведь еще не был… – Пия никак не решалась произнести страшное слово, будто таким образом ей удалось бы отсрочить неизбежное, – …связан с ней обязательствами?

– Нет, пока не вернулся Роланд и ты не отправилась с ним осматривать достопримечательности Нью-Йорка на целых три дня. – Шарль подождал, пока Пия что-нибудь скажет. Тишина. Ни звука. Он тяжело вздохнул. – Представь себе такую картину, – продолжал Шарль, – после того, как Вандермееры в течение двух с лишним недель предлагают мне весь мир – весь мир, кроме тебя, – я отклоняю их предложение. Но они по-прежнему обращаются со мной так, словно я король. Я приезжаю в Нью-Йорк. Мы с тобой приятно проводим время, и так продолжается несколько дней, пока Роланд в Вашингтоне. Затем он неожиданно возвращается. Мы с тобой сообщаем всем знакомым, что я уже неделю как покинул Америку и вернулся во Францию. На самом же деле я запираюсь в своем номере в отеле в надежде, что никто меня там не обнаружит. Однако ты внезапно исчезаешь на три дня, о которых у нас с тобой не было предварительной договоренности. И Роланд дарит тебе чертово колье, купленное у Тиффани. А я все это время сижу в отеле один, скучаю и злюсь – при том, что передо мной маячит соблазнительная перспектива. Я решил проверить свои шансы на успех. Я телеграфировал домой и приказал выслать от моего имени телеграмму Вандермеерам и пригласить их посетить меня, с тем чтобы еще раз обсудить вопрос о помолвке. Через Ниццу мне пришла ответная телеграмма, в которой сообщалось, что мой кузен Гаспар, находящийся в НьюЙорке, может подписать брачное соглашение от моего имени. Вандермеер сообщал, что он подумывает удалиться от дел и передать мне, как будущему зятю, свой бизнес. Ему же самому потребуется всего лишь «пенсия», правда, немаленькая. Сделка представлялась мне очень выгодной. Гаспар подписал брачное соглашение два дня назад. Ну вот, теперь ты все знаешь.

После долгой паузы Пия тихо спросила:

– Ты истратил кучу денег на телеграммы и согласился на все условия, чтобы жениться на девчонке, которую никогда в глаза не видел?

Шарль помолчал.

– Это не совсем так, – признался он наконец. – Я видел ее портрет у них дома. – И добавил в свое оправдание: – Глупо, конечно. Я решил, что это один из тех портретов, которые богатые родители заказывают художникам, желая польстить своим чадам. Ну, ты знаешь, что я имею в виду: слащавое, приукрашенное изображение, не имеющее ничего общего с оригиналом. Мне и в голову не приходило, что она окажется куда красивее.

– Гораздо красивее? Да ведь она ребенок, Шарль.

Его пальцы снова нащупали черную жемчужинку на столе.

– Луиза Вандермеер будет красавицей и в восемнадцать, и в восемьдесят. Ее красота – дар Божий!

– Ты и правда находишь ее такой привлекательной?

– С эстетической точки зрения – да.

Пия раздраженно возразила:

– Шарль, ты ведь зрелый, опытный мужчина. Неужели тебя волнует восемнадцатилетняя кокетка?

Вероятно, ему следовало солгать. Он мог бы солгать, беседуя с Пией с глазу на глаз, видя ее лицо. Но, сидя в прихожей своей каюты и катая в пальцах черную жемчужинку, Шарль неожиданно решил сказать правду. Сам удивившись, он признался:

– Да, именно так.

Пия бросила трубку с таким грохотом, что Шарль вздрогнул.

Полчаса спустя раздался очередной звонок. Звонила, конечно же, Пия. Сквозь рыдания она пробормотала:

– Если ты сейчас же не расторгнешь помолвку, между нами все кончено.

– Не болтай чепухи, Пия. Когда мы приедем во Францию, ты об этом горько пожалеешь. Тебе сейчас просто нездоровится.

– Да. – Пия прерывисто всхлипывала. – Меня тошнит от твоих похождений.

Шарль рассмеялся:

– За два года я ни разу не променял твою постель ни на чью другую. Я любил тебя и не раз просил выйти за меня замуж.

– Ну так попроси еще раз.

Шарль замер, потом осторожно осведомился:

– А где Роланд?

– Спит рядом.

Шарль усмехнулся – с облегчением, этого она, к счастью, не могла заметить.

Поглощенная своими переживаниями, Пия продолжала:

– Если ты не откажешься от своих обязательств по отношению к ней сегодня же, между нами все кончено, Шарль, – раз и навсегда.

Он ответил на удивление спокойно и отчетливо:

– Хорошо, Пия. Значит, между нами все кончено – раз и навсегда.

Как это, оказывается, просто! Шарль повесил трубку. Он немного побарабанил пальцами по столу, ожидая, что вот-вот почувствует себя несчастным и заброшенным. Но что интересно, он сейчас ощущал себя гораздо свободнее и увереннее, чем все эти годы. У них с Пией все кончено. Раз и навсегда. Вопреки его опасениям их разрыв не придавил его и не сделал несчастным. Шарль выпрямился, потянулся и осмотрелся вокруг.