Чудовища в янтаре-2. Улица моя тесна - [9]

А вот дальше пошла конкретика… «Красные» предстали именно что активной, сплоченной, действующей силой. Сварог нашел среди них лишь трех знакомых, с которыми достаточно часто встречался в Келл Инире, — причем большей частью не на балах, а на всевозможных официальных мероприятиях. Об остальных узнал впервые в жизни: ну да, явно не светские хлыщи, не завсегдатаи придворных увеселений. И, скорее всего, большинство из них где-то служат, надо полагать, не рядовыми канцеляристами. Нельзя исключать, что кое-кто из них имеет отношение к спецслужбам: очень уж грамотно «активные штыки» конспирировались. Как явствовало из донесений, они никогда не обсуждали предстоящую атаку на новые порядки и Сварога персонально у себя в манорах — либо собирались на больших охотах, где агентурное наблюдение и подслушка, в общем, не ведутся, либо летали для встреч в Магистериум. Тамошние «высоколобые» (и это Сварог давно знал) оборудовали свою научную берлогу совершеннейшей системой защиты от «подслушек» и «подглядок». Очень, очень редко с помощью суперновейших достижений Техниона удавалось все же подслушать кое-что интересное — и всякий раз «высоколобые» быстро фиксировали вторжение и в темпе разрабатывали новые меры защиты.

Хорошо еще, что существует более эффективный в данных обстоятельствах, испытанный тысячелетиями метод: завербованные информаторы, выражаясь интеллигентно, стукачи. В силу своей малочисленности (около шестидесяти ларов и примерно столько же показавших способности к наукам антланцев) Магистериум просто физически не в состоянии был создать свою контрразведку, выявлявшую бы измену в рядах.

Стукачи, конечно, не подслушивали вульгарно у замочных скважин (каковых здесь и не было) — они при каждом удобном случае рассовывали где только удастся всевозможных «жучков», таких, что не обнаруживаются и с помощью хитрой аппаратуры Магистериума. Ну, и личными наблюдениями делились с кураторами — их ведь считали своими, почти ничего не скрывали, в разговорах не стеснялись. Благодаря трудам этих скромных, не стремившихся к известности тружеников незримого фронта и удалось собрать немало информации о планах заговорщиков, которые намеревались огласить на Агоре.

Планы, следует признать, мелочностью ни в малейшей степени не грешили. Отставка Канцлера, нескольких отнюдь не второстепенных министров, полудюжины генералов, немалого числа военных и гражданских чиновников рангом пониже. Обширные кадровые перестановки в намеченных к разгрому, перетряске и полному взятию под контроль министерствах и ведомствах. Отставка Сварога с постов начальника восьмого департамента и директора девятого стола — с полной ликвидацией означенного стола как «совершенно ненужной конторы, дублирующей уже существующие». Добровольное отречение Сварога (и, соответственно, Яны) от хелльсгадского трона. Разработка мер, позволивших бы взять под полный контроль Хелльстад. Добровольное отречение Сварога от всех его земных тронов и Главных Кресел. Внесение изменений в соответствующие законы: запрет ларам принимать земные дворянские титулы, вступать в брак на земле, неважно, с лариссами или жительницами земли, запрет жить на земле долее чем три недели в году. Ужесточить «Закон о запрещенной технике». Рекомендовать его высочеству Диамер-Сонирилу распустить Сословие Огненного Колеса и соответствующие учебные заведения. В перспективе запретить к использованию на земле самолеты, пароходы, железные дороги, какие бы то ни было паровые машины, а также любые приборы и устройства, работающие на электричестве.

Другими словами, опустить Талар до уровня Нериады или Сильваны — где в земных государствах до сих пор совершенно не в ходу ни пар, ни электричество, не говоря уж об авиации. Сварог подумал холодно и отстраненно: сумей Агора провести свой план (или большую его часть) в жизнь, его даже не обязательно убивать. Он попросту будет никому не опасен: всего-то очередной фаворит очередной императрицы, камергер двора, которых всегда было как собак нерезаных. Достаточно лишь принять надлежащие меры, чтобы ни он, ни Канцлер никогда больше не прорвались к рычагам власти, а меры таковые, верилось, эта шайка принять сумеет…

Завершающий абзац гласил: «Нет полной гарантии, что нам стали известны все планы „красных“. Не исключено, были встречи и беседы, которые нашей службе не удалось зафиксировать и записать. Думаю, это следует учитывать при разработке соответствующих мер».

Сварог не мог определить, какие чувства он испытывает, решительно не мог. Безусловно, не страх. Но даже и не злость. Что-то совершенно иное, чего прежде испытывать не приходилось никогда. За все эти годы, пришло ему в голову, ничего подобного не случалось. Бывали опасности, порой смертельные, возникали разнообразные угрозы, порой способные обернуться тяжелейшими последствиями для всей планеты — чего стоили Багряная Звезда или Токереты — но сейчас он мог потерять все, чего достиг, лишиться всего, всех намеченных свершений не в результате катаклизма или вторжения опаснейшего врага, а исключительно оттого, что кучка спесивых идиотов решила повернуть вспять слишком многое. И любое оружие бесполезно, любые верные гвардейские полки. Конечно, надежнейшим убежищем оставался Хелльстад, недоступный для любых усилий Империи, но запереться там опять-таки означало потерять все и всех, и на земле, и за облаками, стать узником огромной и комфортабельной тюремной камеры и бессильно наблюдать оттуда, как рушат все, чего он с таким трудом сумел добиться, разгоняют тех, из кого удалось все-таки, скажем без ложной скромности, сделать настоящих людей…