Чудовища морских глубин - [6]

Известно, что многие китообразные, даже из самых крупных, имеют обыкновение совершать над морем удивительные прыжки, причины которых мы не знаем, ― они могут оказаться игрой, свадебным парадом или приступом буйства, вызванным назойливыми укусами паразитов. Без сомнения, не многие люди имеют возможность присутствовать при таких прыжках, если, конечно, речь идет не о широко распространенных видах небольших животных, таких, как морские свиньи или дельфины, которые обычно двигаются прыжками и иногда следуют за кораблями.

Очевидно, что большинство океанских животных не имеют никакой причины для демонстративного появления на поверхности воды. «Чтобы жить счастливо, будем жить скрытно» ― эта максима в животном мире приобрела силу закона.

В целом те, кто населяют толщу воды, за редким исключением, совсем не показываются на поверхности, и если даже им случается это делать, то они появляются лишь мельком. Тех животных, которые по неосторожности или по несчастью часто попадаются на глаза человеку, обыкновенно безжалостно истребляют; одних ― потому что мы их едим, других ― потому что они едят нас, третьих ― потому что их мех, кость или панцирь нравятся нашим щеголям, четвертых ― потому что они доставляют нам ряд ценных продуктов питания, в частности жир; иные, увы, истребляются потому, что охоту на них находят забавной. Все эти виды животных ― тунцы, тарпоны, меч-рыбы, акулы, киты, кашалоты, тюлени и ушастые тюлени, моржи, черепахи ― вообще говоря, хорошо известные животные[2]. Но ничто не доказывает, что нам известны все виды этих животных и что не существует других животных, полностью отличающихся от известных своим строением и образом жизни. Несомненно, что именно эта необычность образа жизни не позволяет нам познакомиться с ними, и здесь мы оказываемся замкнутыми внутри порочного круга.

Что значит сказать, что существуют редкие животные? Понятие редкости с биологической точки зрения очень субъективно. Ни одно животное не является в действительности редким внутри своей среды обитания, по крайней мере до начала своего вымирания. Мы называем животное редким, потому что место его обитания нам неизвестно или трудно доступно. В Африке имеется, без сомнения, столько же, если не больше, трубкозубов, сколько и зебр, но первые являются ночными и землероющими животными, тогда как вторые открыто скачут по выжженной солнцем саванне.

Нет ни одного жителя континента, который не видел бы резвящихся на природе чудесных полосатых лошадок, но сколько из обитателей Африки могут похвастаться тем, что видели «земляную свинью», как ее называют буры?

Редкими животными считаются те, увидеть которых удается лишь в крайнем случае. И это, естественно не позволяет не только изучить их, но иногда даже признать их существование. «Seeing is believing» («увидеть ― значит поверить»), говорят англосаксы. Но большинство зоологов не разделяют этого мнения: для них «увидеть» не является достаточным доказательством существования животного, особенно когда речь идет о существах, которые трудно или невозможно классифицировать в рамках известных видов животных, то есть в рамках отрядов, появившихся сравнительно недавно. Ученым требуются конкретные доказательства. Зуб, позвонок, панцирь имеют в их глазах большую ценность, чем подробное описание всего животного. Научная дисциплина делает им честь. Но когда они отрицают без дальнейших церемоний существование животного под тем предлогом, что у них нет никакого его анатомического фрагмента, их профессиональная ограниченность приобретает по крайней мере тревожный характер.

Что такое чудовище

Чтобы доказать, что в море еще должны существовать многие неизвестные животные, мне было бы достаточно ограничиться упоминанием самых крупных из них. Впрочем, существование мелких неизвестных животных не вызывает вопросов: многие охотно согласятся с тем, что еще возможно открытие множества неизвестных видов рыб, ракообразных и моллюсков, способных уместиться на ладони.

Это не означает того, что именно самым крупным животным особенно трудно спрятаться: носорогу гораздо легче остаться незаметным, чем длиннохвостому попугаю ара, но ничто так не поражает людей, как большие размеры тела.

«Размеры тела имеют большое, очень большое значение, ― отмечает профессор Дж.-Л.-Б. Смит.― Слон производит гораздо большее впечатление по сравнению даже с редчайшим перипатом… Если бы первый целакант оказался не длиннее 15 сантиметров, он отнюдь не поразил бы в такой степени воображение толпы!»

Можно смело, без риска быть опровергнутым последующими событиями, предсказать открытие множества неизвестных рыб, по размеру приближающихся к человеку. Быть может, когда-нибудь новые разновидности целаканта будут обнаружены в морях очень отдаленных от Индийского океана. Уже теперь с достоверностью можно утверждать, что в Мексиканском заливе живет крупная, пока еще не известная науке рыба примитивного строения. В Национальном музее в Вашингтоне с 1949 года бережно сохраняется один из элементов ее чешуи, имеющий около 4 сантиметров в диаметре!

Эта бесценная деталь была отослана туда в целях определения одной дамой из Тампы (во Флориде), которая, занимаясь изготовлением украшений из ракушек, чешуи рыб и других добытых в море предметов, приобрела у местных рыбаков полное ведро такой чешуи, необычный вид которой поразил ее. Отосланный экземпляр попал в руки выдающегося ихтиолога доктора Айзека Гинзбурга, который заявил: «Эта чешуя не похожа ни на одну из тех, которые мне приходилось видеть прежде!» Структура ее действительно кажется примитивной. С точки зрения доктора Гинзбурга, нет ничего невозможного в том, что эта чешуя принадлежит какой-либо разновидности целаканта.