Чудотворец наших времен - [3]

– Я гостил в Петербурге и Москве. А теперь вот лечу в Сан-Франциско.

Подошла стюардесса в голубом кокетливом костюмчике, в пилотке, надетой столь же кокетливо, улыбнулась накрашенными губами и предложила напитки.

Милош остудил свое любопытство кока-колой, батюшка Александр взял фруктовый сок, а Федор Еремин предложил всем выпить за начало путешествия по бокалу сухого вина. Алексей Иванович поддержал Федора, попросив стюардессу всем налить вина, – это оказалось французское «Перно», которое парижанин рекомендовал как подходящее для этого времени суток.

От вина отказалась только дама, сидевшая по левую сторону от Черданцева. Выяснили, что даму зовут Людмила Михайловна Дорогомилова, что она из Сиднея и тоже гостила в Москве. Она сразу хотела лететь из Австралии в Сан-Франциско. Но потом решила сделать остановку в Москве – уж коли путешествовать, так сразу по полной программе. Другая возможность едва ли представится: возраст, да и финансовые дела вряд ли сложатся так, как удачно сложились в данный момент.

За всеми этими столь разными людьми, оказавшимися друг против друга в одном самолете, внимательно наблюдал, пусть и не вмешиваясь до поры в беседу, человек, сидевший сбоку от дамы, у самого окна.

Вид имел он довольно странный: новая, но уже помятая куртка, которую явно надо бы снять, так как стоял жаркий июнь; брюки тоже, похоже, новые, но затянутые ремнем слишком туго, так, что рубашка на животе топорщилась; кроссовки, надетые на босу ногу. Через плечо у него висела кожаная сумочка, из которой он достал потрепанную, с волнистообразным козырьком, полотняную кепочку, какие обычно носят пенсионеры, и зачем-то надел ее. Этого странного пассажира, по виду явно нездорового, провожала респектабельная молодая дама, без умолку наставлявшая, видимо, близкого человека. Его, к удивлению, без всяких задержек впустили в «Боинг-747», летящий через полмира не куда-нибудь, а в штат Калифорния, в Сан-Франциско, город мечты и грез не только девиц, но и даже зажиточных буржуа.

Этого человека звали Иваном, а фамилия у него была, как прозвище – Рубаха. Деньги на билет и дорогу ему дала сестра Ирина, вышедшая замуж за богатого человека. Она была прихожанкой одной из главных церквей Москвы, там и узнала о прославлении блаженного Иоанна, архиепископа

Шанхайского и Сан-Францисского, чудотворца, которого ранее уже прославила Русская Православная Церковь Заграницей, а теперь, после объединения двух ветвей Церкви, и Русская Православная Церковь Московской Патриархии.

Ирина все прочла о владыке Иоанне, и уверенность в том, что по молитвам именно к нему произойдет излечение любимого брата, укрепилась в ней так, что она заставила мужа, отнюдь не филантропа, дать денег на дорогу Ивану. Конечно, о том, чтобы лететь в составе делегации, не могло быть и речи, но кто запретит простым православным людям побывать на торжествах? Расторопная Ирина узнала, когда летит из Москвы самолет на церковный праздник, а Иван согласился лететь столь далеко лишь для того, чтобы утешить сестру да и повидать Америку, – раз представилась такая возможность. Тем более, Иван почему-то чувствовал, что муж Ирины вот-вот разорится, – рано или поздно его бизнес рухнет, поскольку он неправедный. И тогда денег не будет.

Блаженного Иоанна, архиепископа Шанхайского и Сан-Францисского, ранее уже прославила Русская Православная Церковь Заграницей, а теперь, после объединения двух ветвей Церкви, и Русская Православная Церковь Московской Патриархии

У Ивана с полного лица с небольшим носом не сходила глуповатая улыбка. Волосы на лице росли клочками – вроде борода есть, а вроде и нет. На подбородке растет как будто кучно, а рядом, по вискам – редко. Усы и вовсе смешные – растут отдельными кустиками. Сколько раз Ирина заставляла брата бриться, но тщательно выбритый Иван скоро опять обрастал нелепой бороденкой. В конце концов Ирина вынуждена была смириться с неприглядным обликом Ивана – может быть, потому, что вид брата скрашивался наивными, смотрящими совсем по-детски глазами. Они живо реагировали на все, что происходило вокруг. И хотя Иван говорил мало или вообще молчал, было полное впечатление, что он активно участвует в беседе.

Иван тоже взял бумажный стаканчик с вином, повернувшись к соседям.

– Что же ты не представишься? – спросил его Федор.

Иван встрепенулся.

– А! Извините. Я – Иван. Тоже лечу туда. Сестра меня отправила.

– Та, что тебя провожала?

Иван кивнул.

– Она верит, что я вылечусь.

– Верь и ты. Только крепче молись.

– Она тоже так говорит. Можно выпить? А то во рту пересохло.

– А тебе можно вино? – спросил Федор.

– Конечно. Это же – такое знакомство! А Ира боялась.

– Да, все Господь управил, – сказал отец Александр. – Все у тебя хорошо будет, Ваня. Только ты кепочку сними. И чего тебе сестренка новую-то не купила?

– Да она купила, и не одну. Но эта у меня – дорогая. Я в ней от смерти спасся.

– Это как?

– А так, – Иван снял кепчонку, бережно положил ее к себе на колени. – Однажды сильно ушибли меня мальчишки. Камнем. Кровь течет. Я кепочку приложил – и быстрей домой. Голова кругом, чувствую – не дойду. Сел прямо на улице, к стенке прислонился. А потом дома оказался.