Чудо в перьях - [24]
– Послушай, ты-ты мне кого-то оч-чень напоминаешь, – заикаясь, промямлил Хрум.
– И ты тоже, – незнакомка любопытным взглядом осмотрела его с лап до помпончиков ушей. – У меня такое ощущение, будто я тебя уже встречала. Кстати, ты когда-нибудь видел своё отражение в воде?
– Нет. Но я шёл к Большой Мутной реке, чтобы увидеть себя и, наконец, понять, кто я такой и к какому звериному роду принадлежу.
– Тогда следуй за мной.
Изящно повиливая длинным гибким телом, незнакомка побежала по едва видимой звериной тропке, петляющей среди стволов деревьев, причудливых коряг и мангровых зарослей. Она передвигалась так проворно, что Хрум едва за ней поспевал.
Джунгли заметно поредели и вдруг раздвинулись, словно театральный занавес, демонстрируя двум зверькам невероятной красоты пейзаж. Очарованные, они остановились на самом краю обрывистого берега Большой Мутной реки, а сама река, отражая удивительно яркие краски закатного неба, уходила в золотистое марево, размывавшее дрожащую линию горизонта.
Зверьки спустились к самой кромке воды и, словно в зеркале, увидели в ней свои отражения. На них смотрели два совершенно одинаковых большеглазых существа с тонкими ушками и милыми носиками; их изумрудная шерстка искрилась, а распушенные хвосты переливались всеми цветами радуги.
– Ты похож на меня, – подрагивающим голосом проговорила незнакомка.
– А… а ты на меня.
– Почему я тебя здесь раньше не видела?
– Потому что я пришёл с того берега… Когда в наших джунглях начался пожар, все звери побежали к Большой Мутной реке. Я тоже побежал, но меня поймали два злых двуногих существа. Они передали меня своим сородичам, а те посадили в клетку. Было очень страшно. Я даже не предполагал, что останусь жив…
– Многие звери тоже не раз предупреждали меня о том, что эти двуногие, лишённые шерсти, перьев, когтей и клыков, – самые опасные хищники. Они очень хитры и коварны. Их боятся даже слоны, носороги и тигры!
– Да, это так, – подтвердил Хрум, но среди людей, так они себя называют, есть и другие – с добрыми сердцами. Именно они сохранили мне жизнь и вернули свободу.
– Послушай, сородич, а у тебя есть имя?
– Меня зовут Хрум-Хрумик, но ты называй просто – Хрум. Меня так прозвали, потому что, когда я ем молодые побеги бамбука или плоды манго, то оглашаю джунгли звуками «хрум-хрум-хрум»… А ещё за мой необычный вид все называют меня «чудом в перьях».
Незнакомка залилась звонким смехом:
– Вот здорово – «чудо в перьях»! Значит, теперь в джунглях появилось уже два таких чуда!
Хрум подпрыгнул и, сорвав с ближайшей ветки мангового дерева созревший плод, протянул его своей зеленошёрстной спутнице. – А как твоё имя?
– Джу-Джудди, но ты зови меня просто Джу. – Ты знаешь, Хрум, я тоже обожаю плоды манго и побеги бамбука, – призналась Джу. – И когда я их ем, то у меня получается «джу-джу-джудди». Поэтому другие звери так и стали меня называть.
И они принялись уплетать манго, одновременно или поочерёдно вгрызаясь в его сочную золотистую мякоть. И вокруг разносилось «хрум-джу, хрум-джу, хрум-джу»…
– Я так рад, что встретил тебя, Джу, – признался Хрум. – У меня никогда не было мамы, папы, сородичей… И… и друзей не было.
– Мне это хорошо знакомо. Ведь у меня тоже не было ни близких, ни друзей, – сказала Джу. – Я даже не знаю, откуда взялась в этих джунглях, зачем и для чего существую?
– И меня мучают те же вопросы. Я задавал их многим, но все отвечали на них по-разному. Тигрица Руфа сказала, что для того, чтобы существовать, нужно быть сильным и свирепым, тонкий Лори пытался во сне убедить меня, что наше существование вообще не имеет никакого смысла, а слониха Эка утверждала, что главный смысл жизни – любовь.
– Я не знаю, что такое любовь, – прошептала Джудди, но по своему звучанию это слово просто прекрасно и внутренний голос подсказывает мне, что права Эка.
– Любовь, – мечтательно воскликнул Хрум, – это когда ты чувствуешь родную душу, во всем созвучную твоей собственной! Это когда хочется петь, бегать, кружиться, совершать шалости и глупости. Много-много шалостей и глупостей…
Всё его существо вдруг охватило какое-то новое, но такое желанное, давно зревшее внутри чувство. Оно было нежное, как мякоть манго, и жаркое, как прикосновение солнечных лучей в полдень. А ещё оно было огромно, как шатёр звёздного неба, раскинувшийся над их головами с длинными ушками-антеннами.
Красный солнечный шар давно закатился за горизонт, и джунгли вмиг погрузились в таинственный влажный мрак, который то и дело нарушали стайки разноцветных светлячков и таинственные звуки. Хрум и Джу сидели на склонившейся к плавным водам Великой Мутной реки толстой ветке. Их грациозные удлинённые тела нежно прильнули друг к другу, лапки соединились, а ушки-антенны переплелись. Они сидели, запрокинув головы вверх, интуитивно чувствуя, что как-то связаны с этими непонятными мириадами звёзд, тонким рожком молодого месяца и проносящимися хвостатыми кометами. Что вся их жизнь, как и жизнь любого другого существа, с её прошлым, настоящим и будущим, начертана на этой звёздной карте без конца и границ… А ещё они вдруг почувствовали, что всё это звёздное пространство пронизано любовью, любовью ко всему живому – от крошечного, пробившегося сквозь каменистую почву ростка, от микроскопической амёбы до величественной секвойи и огромного слона. И они, быть может, впервые в своей жизни стали ощущать своё предназначение, увидели своё место в этом удивительном мире звёзд, среди которого затерялась и их маленькая планета зверей и людей.
