Чудо хождения по водам - [2]

– Ну, ты что?! – уже раздражаясь, вопросил В.

У нее подобрались губы, как то бывало с ней во время их ссор и она собиралась заплакать, задрожали, собрались гузкой, распустились, задергались, и она, вот так дерганно улыбаясь, проговорила:

– Ты как это? Как у тебя получилось?

– Что как? Что получилось? – В. было неприятно поведение жены. Он полагал, что достоин некоторой признательности всей этой собравшейся здесь пляжной публики, все же это он избавил их от ужаса смерти, что могла случиться тут у них на глазах, а со стороны жены – так и восхищения: за каким молодцом замужем!

– Ну, вот это. Вот то, как ты… Прямо по воде, – отвечая ему, бестолково произнесла жена.

– А как еще, как не по воде? – вконец раздражившись, воскликнул В. Пляжный песок закончился, ступни колко защекотала трава лужайки, и он рухнул на нее.

Жена по-прежнему держалась поодаль. В. оглянулся. Несколько человек, склонившись над спасенным мужчиной, производили с ним некие манипуляции, а весь остальной пляж, развернувшись к утопавшему спиной, стоял и смотрел на него, спасителя. И снова в том, как стояли, как смотрели – с напряженным изумленным испугом, – В. почудилась готовность, вот если что, брызнуть от него во все стороны что есть духу.

– Да что такое?! – осознавая наконец, что, пока занимался спасением, тут, на берегу, произошло нечто неожиданное и чрезвычайное, имеющее какое-то непосредственное отношение к нему, потребовал В. от жены ответа.

– А сам ты не понимаешь? – снова дергая губами в неестественной странной улыбке, ответила она ему вопросом.

– Не понимаю, – подтвердил В.

– Так если ты по воде, как посуху, – сказала жена. – Ни брызги из-под ног…

– По воде, как посуху? – переспросил В. И смолк. Слова жены нужно было переварить. – Что, прямо как Христос? – сыронизировал он.

– Не знаю, – пробормотала жена. Она будто не заметила его иронии или не приняла, голос ее прозвучал не просто серьезно, это был гранит, скальная порода, уходящая корнями к самой земной мантии. – Как бежал по земле, так побежал и дальше.

Она его разыгрывала? Но зачем? С чего вдруг? Да и знал он свою жену, узнал за дюжину прожитых лет, – никогда прежде не водилось за ней пристрастия к подобным шуточкам. Но если даже допустить, что розыгрыш. Как объяснить поведение людей вокруг? Невозможно, чтобы толпа неизвестно с чего, с бухты-барахты решила – как один человек – тоже разыграть его. И если он действительно не плыл, а пробежал по воде, как по земле, почему он сам не заметил того? Правда, и того, как он плыл, В. не мог вспомнить. Но все равно, все равно: не могло быть, чтобы по воде – так же, как по земле! Ведь он же не ящерица-василиск, которая лупит по воде с такой скоростью, что не успевает прорвать поверхностную пленку. И в нем не сто пятьдесят граммов, как в ящерице.

– Галлюцинация, – сказал В. – И у тебя, и у всех вокруг. Я закричал – и испугал. И всем показалось. Массовый психоз. В Средние века случалось. Да?

Жена, не очень уверенно, подтверждающе потрясла головой.

– Да, в Средние века… Случалось. Всем одновременно одно…

Толпа на песке около воды пришла в движение. Седоголовый мужчина, которого спас В., поддерживаемый с двух сторон молодыми людьми, покачиваясь, шел к нему, бледно-синеватое лицо его кривилось в попытке улыбки.

– Я вам, – увидев, что В. смотрит на него, еще издали заговорил спасенный, – признателен… вы меня… у меня бывает… болезнь Паркинсона… я не должен был, а заплыл… Я вам хочу выразить благодарность…

Мужчина не дошел до В. метров трех – колени у него подогнулись, и он упал на землю. Это молодые люди неожиданно отказали ему в своей помощи. Казалось, какая-то сила отталкивала их от В., не допускала до него; вот на такое расстояние они еще могли приблизиться, а дальше – нет.

– Не стоит благодарности, – произнес он громко, отвечая спасенному им мужчине, пытавшемуся сейчас безуспешно – подобно оказавшемуся на спине жуку – подняться на ноги, повернулся и, спеша, неизвестно откуда взялись силы, рванул к устью леска. Лихорадочно принялся собираться, кидая и свои, и вещи жены в багажную сумку, взвил в воздух подстилку, смял комом, метнул следом за вещами. Жена, видел он боковым зрением, прибежала почти сразу за ним, выдернула из сумки свой красно-синий сарафан и сейчас торопливо и молча натягивала на себя. Не дожидаясь, когда она оденется, он стремительно, не разбирая пути, треща кустарником, зашагал к оставленной на обочине лесной дороги машине, и жена, одергиваясь, застегиваясь на ходу, бросилась догонять его. Жена оставалась женой. Дюжина прожитых вместе лет значила больше… Что “больше”, в нем не выговаривалось. Больше, больше, с радостным удовлетворением, только повторял он про себя.

Когда уже недалеко было шоссе, уже прочерчивали лобовое стекло от края до края бегущие там машины, В. свернул на обочину и остановился.

– Нет, это галлюцинация! – с нажимом, со страстью, сжимая в паузах между словами зубы, выговорил он. – Это галлюцинация, галлюцинация!

Жена на соседнем сиденье, отстраняясь к дверце, все с прежним испугом глядя на него, не ответила. Только снова задергала губами в этой своей нервической нелепой улыбке, мелко потрясла головой – то ли соглашаясь, то ли отрицая, то ли говоря таким образом: не знаю.