Чудесный рог - [75]

Ночью темной умер Рено.

«Скажи мне, матушка, скажи скорей,

Кто это плачет у наших дверей?»

«Это мальчик упал ничком

И разбил кувшин с молоком».

«Скажи мне, матушка, скажи скорей,

Кто это стучит у наших дверей?»

«Это плотник чинит наш дом,

Он стучит своим молотком».

«Скажи мне, матушка, скажи скорей,

Кто это поет у наших дверей?»

«Это, дочь моя, крестный ход,

Это певчий поет у ворот».

«Завтра крестины, скорей мне ответь,

Какое платье мне лучше надеть?»

«В белом платье идут к венцу,

Серое платье тебе не к лицу,

Выбери черное, вот мой совет,

Черного цвета лучше нет».

Утром к церкви они подошли.

Видит она холмик земли.

«Скажи мне, матушка, правду скажи,

Кто здесь в могиле глубокой лежит?»

«Дочь, не знаю, с чего начать,

Дочь, не в силах я больше скрывать.

Это Рено — он с войны пришел,

Это Рено — он навек ушел».

«Матушка, кольца с руки сними,

Кольца продай и сына корми.

Мне не прожить без Рено и дня.

Земля, раскройся, прими меня!»

Земля разверзлась, мольбе вняла,

Земля разверзлась, ее взяла.

Возвращение моряка (XVII век)

Моряк изможденный вернулся с войны,

Глаза его были от горя черны,

Он видел немало далеких краев,

А больше он видел кровавых боев.

«Скажи мне, моряк, из какой ты страны?»

«Хозяйка, я прямо вернулся с войны.

Судьба моряка — все война да война.

Налей мне стаканчик сухого вина».

Он выпил стаканчик и новый налил.

Он пел, выпивая, и с песнями пил.

Хозяйка взирает на гостя с тоской,

И слезы она утирает рукой.

«Скажите, красотка, в чем гостя вина?

Неужто вам жалко для гостя вина?»

«Меня ты красоткой, моряк, не зови.

Вина мне не жалко, мне жалко любви.

Был муж у меня, он погиб на войне,

Покойного мужа напомнил ты мне».

«Я слышал, хозяйка, от здешних людей,

Что муж вам оставил двух малых детей.

А время бежит, будто в склянках песок,

Теперь уже третий, я вижу, сынок».

«Сказали мне люди, что муж мой убит,

Что он за чужими морями лежит.

Вина мне не жалко, что осень — вино,

А счастья мне жалко, ведь счастье одно».

Моряк свой стаканчик поставил на стол,

И молча он вышел, как молча пришел,

Печально пошел он на борт корабля,

И вскоре в тумане исчезла земля.

У окна сидела принцесса-красавица (XVII век)

У окна сидела принцесса-красавица,

Все по ней вздыхали, никто ей не нравился.

Умели вельможи говорить по-разному,

А принцесса умела только отказывать.

Смеялась принцесса над всеми вельможами,

Досталась принцесса бедному сапожнику.

Он шил для принцессы туфельки атласные,

Примеряя туфельку, сказал он ласково:

«Если хочешь, любимая, счастья досыта,

Снега белее будут белые простыни.

Постель будет шире океана широкого,

Постель будет глубже океана глубокого,

С четырьмя углами, и, поздно ли, рано ли,

На каждом углу расцветать будут ландыши.

Мы будем любить, позабывши о времени,

Любить и любить — до светопреставления».

В садике моем четыре дерева (XVIII век)

В садике моем четыре дерева,

Больше мне сажать отцом не велено.

Первое из них — чинара стройная.

Хочется поцеловать, да боязно.

Дерево второе — это вишенка.

Но девчонки не целуются с мальчишками.

Третье дерево — ольха зеленая.

Но мальчишки не целуются с девчонками.

Дерево четвертое — акация.

Под четвертым будем целоваться мы.

Враки (XVII век)

— Я видела — лягушка

Дала солдату в зубы.

У зуба на макушке

Росли четыре чуба,

И каждый чуб был выше,

Чем эти вот дома,

И даже выше мыши.

— Не врете ль вы, кума?

— Я видела — два волка

Петрушкой торговали,

Кричали втихомолку

И щуку отпевали,

Король влюблен был в щуку,

От щуки без ума,

Он предложил ей руку.

— Не врете ль вы, кума?

— Я видела — улитка

Двух кошек обряжала,

В иглу вдевала нитку,

А нитка танцевала,

Баран был очень весел,

И шум, и кутерьма,

Их чижик всех повесил.

— Не врете ль вы, кума?

Господин Ля Палисс (XVII век)

Кто ни разу не встречал

Господина Ля Палисса,

Тот, конечно, не видал

Господина Ля Палисса.

Но скрывать тут нет причин,

Мы об этом скажем прямо:

Ля Палисс был господин

И поэтому не дама.

Знал он с самых ранних лет,

Что впадают реки в море,

Что без солнца тени нет

И что счастья нет без горя.

Жизнь была ему ясна,

Говорил он, строг и точен:

«Чтоб проверить вкус вина,

Нужно отхлебнуть глоточек».

Если не было дождя,

Выходил он на прогулку.

Уходил он, уходя,

Булкой называл он булку.

Жизнь прожив холостяком,

Не сумел бы он жениться,

И поэтому в свой дом

Ввел он чинную девицу.

У него был верный друг.

И сказал он сразу другу,

Что, поскольку он — супруг,

У него теперь супруга.

По красе и по уму,

Будь бы он один на свете,

Равных не было б ему

Ни в мечтах, ни на примете.

Был находчив он везде,

Воле господа послушен,

Плавал только по воде

И не плавал он на суше.

Повидал он много мест,

Ездил дальше, ездил ближе,

Но когда он ездил в Брест,

Не было его в Париже.

Чтил порядок и закон,

Никаким не верил бредням.

День, когда скончался он,

Был и днем его последним.

В пятницу он опочил.

Скажем точно, без просчета —

Он на день бы дольше жил,

Если б дожил до субботы.

Гора (XVIII век)

Между мной и любимым гора крутая,

Мы в гору идем и печально вздыхаем.

Тяжело подыматься, вниз идти легче.

Над горой облака, на руке колечко.

Мне сказал любимый: «Мы измучались оба,

Дай мне, любимая, немного свободы».

«О какой свободе ты вздыхаешь, милый?

За крутой горой я тебя полюбила.

У меня в саду на чинаре ветвистой

До утра поет соловей голосистый.