Чудесный рог - [5]

В свою могилу лег.

— Что там за тени, милый друг,

Склонились с трех сторон?

— Три юных девы, Марджери,

Я с каждой обручен.

— Что там за тени, милый друг,

Над головой твоей?

— Мои малютки, Марджери,

От разных матерей.

— Что там за тени, милый друг,

У ног твоих лежат?

— Собаки ада, Марджери,

Могилу сторожат!

Она ударила его

Дрожащею рукой.

— Я возвращаю твой обет,

Пусть бог вернет покой!

Женщина из Ашерс Велл

Жила старуха в Ашерс Велл,

Жила и не грустила,

Пока в далекие края

Детей не отпустила.

Она ждала от них вестей

И вот дождалась вскоре:

Ее три сына молодых

Погибли в бурном море.

— Пусть дуют ветры день и ночь

И рвут рыбачьи сети,

Пока живыми в отчий дом

Не возвратитесь, дети!

Они вернулись к ней зимой,

Когда пришли морозы.

Их шапки были из коры

Неведомой березы.

Такой березы не найти

В лесах родного края —

Береза белая росла

У врат святого рая.

— Раздуйте, девушки, огонь,

Бегите за водою!

Все сыновья мои со мной,

Я нынче пир устрою!

Постель широкую для них

Постлала мать с любовью,

Сама закуталась в платок

И села к изголовью.

Вот на дворе поет петух,

Светлеет понемногу,

И старший младшим говорит:

— Пора нам в путь-дорогу!

Петух поет, заря встает,

Рогов я слышу звуки.

Нельзя нам ждать — за наш уход

Терпеть мы будем муки.

— Лежи, лежи, наш старший брат,

Еще не встала зорька.

Проснется матушка без нас

И будет плакать горько!

Смотри, как спит она, склонясь,

Не ведая тревоги.

Платочек с плеч она сняла

И нам укрыла ноги.

Они повесили на гвоздь

Платок, давно знакомый.

— Прощай, платок! Не скоро вновь

Ты нас увидишь дома.

Прощайте все: старуха мать

И девушка-служанка,

Что рано по двору бежит

С тяжелою вязанкой.

Прощай, амбар, сарай и клеть

И ты, наш пес любимый.

Прости-прощай, наш старый дом

И весь наш край родимый!

Демон-любовник

— О где ты был, мой старый друг,

Семь долгих, долгих лет?

— Я вновь с тобой, моя любовь,

И помню твой обет.

— Молчи о клятвах прежних лет,

Мой старый, старый друг.

Пускай о клятвах прежних лет

Не знает мой супруг.

Он поспешил смахнуть слезу

И скрыть свои черты.

— Я б не вернулся в край родной,

Когда б не ты, не ты.

Богаче нашей стороны

Заморская земля.

Себе там в жены мог бы взять

Я дочку короля!

— Ты взял бы дочку короля!

Зачем спешил ко мне?

Ты взял бы дочку короля

В заморской стороне.

— О, лживы клятвы нежных дев,

Хоть вид их сердцу мил.

Я не спешил бы в край родной,

Когда бы не любил.

— Но если бросить я должна

Детей и мирный кров,—

Как убежать нам, милый друг,

От наших берегов?

— Семь кораблей есть у меня,

Восьмой приплыл к земле,

Отборных тридцать моряков

Со мной на корабле.

Двух малых деток мать взяла

И стала целовать.

— Прощайте, детки! Больше вам

Не видеть вашу мать.

Корабль их ждал у берегов,

Безмолвный и пустой.

Был поднят парус из тафты

На мачте золотой.

Но только выплыли они,

Качаясь, на простор,

Сверкнул зловещим огоньком

Его угрюмый взор.

Не гнулись мачты корабля,

Качаясь на волнах,

И вольный ветер не шумел

В раскрытых парусах.

— О, что за светлые холмы

В лазури голубой?

— Холмы небес, — ответил он,—

Где нам не быть с тобой.

— Скажи: какие там встают

Угрюмые хребты?

— То горы ада! — крикнул он,—

Где буду я — и ты!

Он стал расти, расти, расти

И мачты перерос

И руку, яростно грозя,

Над мачтами занес.

Сверкнула молния из туч,

Слепя тревожный взор,

И бледных духов скорбный рой

Покрыл морской простор.

Две мачты сбил он кулаком,

Ногой еще одну,

Он судно надвое разбил

И все пустил ко дну.

Томас-Рифмач

Над быстрой речкой верный Том

Прилег с дороги отдохнуть.

Глядит: красавица верхом

К воде по склону держит путь.

Зеленый шелк — ее наряд,

А сверху плащ красней огня,

И колокольчики звенят

На прядках гривы у коня.

Ее чудесной красотой,

Как солнцем, Том был ослеплен.

— Хвала Марии Пресвятой! —

Склоняясь ниц, воскликнул он.

— Твои хвалы мне не нужны,

Меня Марией не зовут,

Я — королева той страны,

Где эльфы вольные живут.

Побудь часок со мной вдвоем,

Да не робей, вставай с колен,

Но не целуй меня, мой Том,

Иль попадешь надолго в плен.

— Ну, будь что будет! — он сказал.

Я не боюсь твоих угроз! —

И верный Том поцеловал

Ее в уста краснее роз.

Тебя, мой рыцарь, на семь лет

К себе на службу я беру!

Тебя, мой рыцарь, на семь лет

К себе на службу я беру!

На снежно-белого коня

Она взошла. За нею — Том.

И вот, уздечкою звеня,

Пустились в путь они вдвоем.

Они неслись во весь опор.

Казалось, конь летит стрелой.

Пред ними был пустой простор,

А за плечами — край жилой.

— На миг, мой Том, с коня сойди

И головой ко мне склонись.

Есть три дороги впереди.

Ты их запомнить поклянись.

Вот этот путь, что вверх идет,

Тернист и тесен, прям и крут.

К добру и правде он ведет,

По нем немногие идут.

Другая — торная — тропа

Полна соблазнов и услад.

По ней всегда идет толпа,

Но этот путь-дорога в ад.

Бежит, петляя, меж болот

Дорожка третья, как змея,

Она в Эльфландию ведет,

Где скоро будем ты да я.

Что б ни увидел ты вокруг,

Молчать ты должен, как немой,

А проболтаешься, мой друг,

Так не воротишься домой!

Через потоки в темноте

Несется конь то вплавь, то вброд.

Ни звезд, ни солнца в высоте,

И только слышен рокот вод.

Несется конь в кромешной мгле,

Густая кровь коню по грудь.

Вся кровь, что льется на земле,

В тот мрачный край находит путь.

Но вот пред ними сад встает.

И фея, ветку наклонив,

Сказала: — Съешь румяный плод —