Чудесный генератор - [33]

— Утром? Сегодня? — переспросил Даниил Яковлевич.

— Ага, — смущенно согласился Рома.

— Ну, так… это так… — не нашел слов директор.

Но Мистер Питерс не мог не использовать такое явление.

Он подвел итоги всему этому:

— Поскольку, уважаемый Даниил Яковлевич не отрицает, что Андрею Антоновичу не свойственна линька как таковая, ему придется признать и предыдущее: новая шерсть на кошке выросла, как результат облучения. Только здесь мы имеем значительно более эффективный пример. Потому что эти новые волосы выросли в течение всего одного дня. Рома, можешь взять патент на мощнейшее средство лечения облысения. Это ты правильно вспомнил про рекламу «я был лысым». Андрей Антонович, поздравляю вас. Вы стали объектом очень интересного открытия. Ваше имя с почетом и благодарностью отныне будут вспоминать миллионы лысых всего мира. А за то, что мне, в свое время, так же придется воспользоваться вашим способом, заранее выражаю мою искреннюю благодарность.

И Мистер Питерс важно пожал руку Андрею Антоновичу. Старик слабо сопротивлялся, бормоча:

— И чего вы все прицепились… да ну вас…

Но лицо у него было радостное и счастливое. Он радовался, как ребенок, которому подарили новую игрушку.

Даниил Яковлевич осмотрел комнату. Он заметил, как улыбается Мистеру Питерсу черноокая Анна, заметил злое лицо Раи. И, в то же время, он заметил и то, какими глазами смотрит на Рому Татьяна. Наверное, в воображении этой женщины Рома был магом и волшебником… Даниил Яковлевич заговорил:

— Ничего не поделаешь, ребята, действительно в вашем распоряжении — большая сила. Так вот, начинайте работать. Зерно мы в основном уже облучили, теперь очередь за скотом. Ты говоришь, Мистер Питерс, что бригадами будете работать?..

Рая прислушалась повнимательнее: о бригадах она до сих пор ничего не слышала.

— Ага, — ответил Мистер Питерс. — Бригадами будет лучше. Сейчас мы окончательно утвердим их состав. Так вот, бригада, работающая с коровами — Рома и Татьяна Гавриловна. Нет возражений?

^{…Бригада около коров — Рома и Татьяна Гавриловна.}

Какие возражения? Рома окончательно выдохся во время своего зажигательного выступления. Он беспомощно взглянул на Татьяну — и встретил там такое выражение надежды, такие полные лаской глаза, что казалось странным, как они вместили столько ласки. Итак, Рома молчал.

— Вторая бригада — Олесь. Он будет работать с… кем именно, Олесь?

Олесь засмеялся:

— А у меня нет никого. Мне рабочих надо будет выделить.

— Хм… — Мистер Питерс задумался. — А впрочем, пусть. Если нужен будет кто-то, скажешь. Третья бригада — мы с товарищем Анной работаем с птицами. Нет возражений?

^{— Третья бригада — мы с товарищем Анной…}

Собственно, возражать могла бы только Рая. Но она гордо молчала. Оскорбленные чувства заставляли ее не говорить ни слова.

— Да, — продолжал Мистер Питерс, — именно так. Ну, и, наконец, Рая. Ей, сколько мне известно, помощников не надо. Итак, пусть она пользуется услугами уважаемого Андрея Антоновича. И, конечно, заведующего кролиководством. Правильно, Даниил Яковлевич? Ол райт!

Даниил Яковлевич не имел ничего против. И дело можно было бы считать вполне законченной, если бы не слова Раи:

— Я думаю, что лучше будет, когда мы некоторое время будем работать с Олесем. У него сейчас работы будет немного, с зерном он почти закончил. А у меня есть некоторые вопросы, их он сможет решить в полном объеме. Так вот, мы с ним немного поработаем… если он ничего не имеет против.

Олесь согласился — правда, несколько удивленно. Он был единственный, кто до сих пор не понимал нового соотношения сил. А впрочем, это его мало интересовало. Он был рад самому факту примирения с Раей.

Так закончились своеобразные организационные сборы, которые выявили окончательную расстановку сил вокруг чудесного генератора. Даниил Яковлевич уже надел свою неизменную фуражку, собираясь выходить вместе со всеми из комнаты, как в комнату вбежал запыхавшийся рабочий. Он остановился в дверях и запричитал:

— Даниил Яковлевич… там такое…

— Что такое?

— В наши ловушки попались такие крупные крысы, каких мы и не видели никогда. Как кошки… нет, почти с собаку ростом.

Лицо Даниила Яковлевича посерьезнело. Он надвинул фуражку:

— Пойдем, покажешь.

Они вышли. Мистер Питерс взглянул на Рому, на Олеся. Потом он поманил их пальцем к себе:

— Слушайте, — сказал он шепотом, — не произошло ли это вследствие того, что крысы нажрались облученного зерна?..

— Не может быть, — возразил Рома, — так быстро?

— А кошка?.. А лысина Андрея Антоновича? Ведь мы ничего еще не знаем о сроках начала воздействия нашего излучателя.

Рома и Олесь молчали. Хуже всего чувствовал себя Олесь — именно он, в конце концов, был виноват в том, что крысы получили возможность кушать облученное зерно.

— Пойдем, — распорядился Мистер Питерс строго.

— Куда?

— Посмотрим на крыс. Может, это еще не то, о чем мы думаем. Рая, — громко позвал он, — если хотите, пойдемте с нами. Мы пошли смотреть на крыс, это интересно.

Но Рая не захотела:

— Я не переношу даже упоминания об этих мерзких животных. Нет, не пойду…

Приятели нашли Даниила Яковлевича возле ловушек. Действительно, крысы были очень крупные. Конечно, рабочий в запале несколько преувеличил. Можно было говорить только о величине большой кошки, а не собаки. А впрочем, и этого было достаточно. Крысы были около тридцати сантиметров в длину, — и почти на столько же тянулся длинный облезлый хвост. Рома даже съежился от отвращения: