Чудесный день в аду - [6]

Глава 5

Шли медленно, соблюдая все меры предосторожности…

Еще на полпути Седой понял, что хутор если и не обитаем в полном смысле, то довольно часто посещаем. В одном доме в углу он увидел свежую упаковку от патронов, скомканную и небрежно брошенную на полуразобранный пол. В другом дворе под навесом из жердей ровным квадратом была выкопана траншея. А это «фортификационное» сооружение было видено им неоднократно при разгромах баз – оно использовалось боевиками как импровизированный стол с «лавками» вокруг него. Рядом – свежее кострище.

– Дрюня, скажи мне, какой давности это кострище? – шепотом спросил Седой прапорщика Паршакова, шедшего рядом.

– Да откуда ж я знаю? – удивился Дрюня.

– А ты посмотри внимательно, – не унимался Седой.

– Посмотрел. Не знаю. Вроде свежее…

– Не очень внимательно смотришь, поэтому и не видишь. – Седой остановился. – Когда последний раз дождь шел?

– Ну-у… Да, точно! Десять дней назад. Двадцатого. Мы на сопровождении колонны Центроподвоза были, тогда и вымокли до нитки.

– Молодец, прапорщик! А на золе ты следы дождевых капель видишь? Или зола подернута белым нагаром буковых дров?

– Не вижу. А если бы дождь бил по золе, то белый нагар бы смыл, а сам пепел прибил к земле. А здесь зола пушистая. Значит, костер здесь жгли после дождя. А учитывая, что пепел высокий и роса его не прибила, то костру не более трех-четырех дней…

– Во-от, – протянул Седой. – В правильном направлении идете, товарищ! Дальше смотрим…

– А что еще? – спросил Дрюня. – Я все сказал.

– Нет, не все. Вон по краям кострища просматриваются старые, почерневшие угли и зола темно-серого цвета. Значит?

– Значит, костер жгли здесь неоднократно, – воспрянул духом Дрюня. – «Стол» и «лавки» накрывались, скорее всего, плащ-палатками, поскольку трава примята равномерно и вся пожелтела от отсутствия воздуха. Это говорит о том, что здесь у боевиков постоянная столовка. Общепит…

– Вот теперь по костру все! – удовлетворенно кивнул Седой и продолжил путь.

У подворья на отшибе собрались все разведчики. Быстро рассредоточились вдоль забора, и Седой с Экстримом подошли к воротам. Сапер протянул руку к веревке, накинутой на плетень, но Седой вдруг отдернул его руку. Михаил удивленно взглянул на командира.

– Не нравится мне эта веревка. – Седой внимательно рассматривал узел. – Смотри, узел затянут намертво. Разве так завязывают веревку, если хотят, чтоб петля свободно накидывалась и откидывалась? Нет, здесь расчет как раз на то, что веревку будут срывать или резать. То есть давать ей натяжение. Так?

– Так. Сейчас гляну. Отойдите-ка, товарищ командир! – Тон сапера вдруг стал официальным.

– Во как! – Седой удивленно поднял брови, но, поймав укоризненный взгляд сапера, примирительно поднял руки и отошел, присев за камень забора.

Экстрим некоторое время возился у забора, потом вдруг крякнул и выругался. Седой подобрался к нему и заглянул за плетень. Михаил присел у забора, уже находясь во дворе…

– Сука! Чуть не прозевал! – Сапера колотило крупной дрожью.

– Что? – выдохнул Седой.

– Нехилое с-с-сооружение! – Мишка все никак не мог успокоиться. – От веревки темная леска была протянута к «Ф-1». Если «эфку» заметят и леску обрежут, то вот – под веревкой шашка с «МУВом», а шпилька – на пружинке. Режешь леску, шпилька вылетает, и саперу кабздец!

Седой рассматривал упрятанную между ветками плетня плитку 200-граммовой тротиловой шашки. Веревка надежно скрывала ее от посторонних глаз, и прав был Мишка – только чудо спасло его и ближних к забору разведчиков от неминуемой смерти: их всех посекло бы осколками камня…

– Но и это еще не все. – Сапер встал на корточки и осторожно раздвинул траву в метре от забора. Прямо на них глядела выпуклым корпусом мина «МОН-50», установленная на раздвижных металлических ножках, вдавленных в землю. От этой заразы леска протянута к «эфке». Обрезав верхнюю растяжку на гранате, сапер неминуемо цепляет нижнюю леску от «монки» – и срабатывают и мина, и граната. Вот так-то!

– Как же ты заметил еще и нижнюю леску, Миха? – Седой был потрясен и не скрывал этого.

– Так в том-то и дело, что я ее не заметил! – Михаил почти кричал. – Я чуть не сорвал ее! Меня спасло-то только то, что я в лесу штанину продрал о сучья. – Он показал оголенную кожу на голени. – Я коснулся лески голой ногой. Если б штанина была цела, я бы никоим образом ее не почувствовал и мы бы уже с Господом общались на небесах!

– Ладно-ладно, успокойся. – Седой старался говорить чуть ли не ласковым тоном, хотя сам прекрасно понимал, насколько близки они были к смерти. – Все уже прошло. Мы живы, и это сейчас главное.

Седой тихо взял из руки сапера узкие длинные ножницы и обрезал леску у взрывателя мины. Затем вывинтил взрыватель и, выдернув «монку» из земли, сложил ножки мины.

– Это зачем? – спросил Экстрим.

– А мы им в обратку сюрприз оставим. На выходе. А сейчас поднимайся, Михаил, работать надо!

– Я вот понять не могу: если они так законопатили вход, как же они сами думали проникать сюда?

– А «нормальные герои» через двери не ходят. Они всегда идут в обход. Вон в углу забор развалился почти до основания. Перешагнул – и ты на месте…