Чудесные приключения Жоана-Смельчака - [6]

— Только мне этой татуировки еще не хватало! — негодовал Жоан Смельчак, истекая соком, который, точно кровь, струился из свежих порезов. — Увидят меня птицы с такими метками и засмеют вконец. Ну и мерзавцы эти влюбленные! И, поддавшись искушению, он воззвал к ветру на особом, древесном языке, который людям был непонятен:

— Сеньор Ветер, будьте добры — сорвите с меня ветку, которая потолще, и я размозжу головы этим бесстыдникам.

Но сеньор Ветер, пролетая на своем невидимом самолете, даже не обернулся в его сторону. И Жоан Смельчак так и остался у входа в сад, голый и одинокий, с воздетыми к небу руками, а тело его было сплошь усеяно кровавыми язвами, которые люди почему–то называют цветами.

Как–то раз, на той же неделе, Жоан Смельчак увидел, как из соседнего леса вприпрыжку выбежала девочка. Кожа у нее была белая, точно снег, глаза зеленые, с золотыми искорками, а волосы цвета меда. Она ходила по ежевику и теперь возвращалась с полной корзинкой.

— Какое чудесное дерево! Такое мне и нужно для качелей! — обрадовалась она. И, легкая, точно птичка, она мигом вскарабкалась на Жоана Смельчака и привязала к его рукам веревки. И вот качели готовы: вверх — вниз, вверх — вниз, вверх — вниз; сердце у девочки всякий раз замирало от страха, но она улыбалась, и Жоана радовали ее губы, черные от ежевичного сока. Сначала «дерево–поневоле» возмущалось этой забавой. Веревки все больше и больше впивались в тело и натирали кожу. Но мало–помалу Жоан Смельчак привык к тоненькой девочке с волосами цвета меда и нежным личиком и так привязался к ней, что если она не приходила, он сох от тоски. Не раз Жоан просил пройдоху воробья: Поговори с ней от моего имени. Пожелай ей доброго утра. Скажи, что зеленая шляпа ей очень к лицу. Но проказник воробей не передавал Жоановых комплиментов; он лишь ехидно посмеивался и часто непристойным образом пачкал зеленую шляпку девочки с волосами цвета меда. С наступлением осени малютка исчезла, и Жоан Смельчак до того опечалился, что стал терять свои волосы–листья. И теперь он стоял печальный и лысый. И, убедившись, что не суждено ему проведать, где и как живет эта девочка с волосами цвета меда, Жоан Смельчак принялся оплакивать ее, а слезы ему давала всякий раз утренняя роса.

Однажды перед ним нежданно–негаданно предстал широкоплечий и ясноглазый старик в красном колпаке. За поясом у него был топор. Он долго осматривал дерево и, наконец, громко сказал:

— Нет сомнения. Это он, Жоан Смельчак.

Юноша хотел было подтвердить, что так оно и есть, что он и в самом деле Жоан Смельчак, но поди–ка поговори, когда тебя не колышет ветерок.

— Бедняга! Да ты и слова–то вымолвить не можешь. Только на языке цветов -их аромат нам внятен -мы можем объясняться с тобой. Погоди немного, я тебе сделаю рот.

И во мгновение ока острым топором старик прорубил в коре огромный рот с губами, деснами, языком, зубами -словом, всем, что необходимо.

— Ну вот. Теперь говори, сколько душе угодно.

Жоан затрепетал от радости -наконец–то оковы молчания сброшены. Его лубяные губы с трудом зашевелились, и он пробормотал деревянным голосом:

— Да. Я действительно Жоан Смельчак. Меня заколдовал злой волшебник.

— Это я отлично знаю, дружок. И думается мне, что он не собирается вернуть тебе прежний облик.

— Неужели я навсегда здесь останусь? — ужаснулся Жоан.

— Навсегда… Если только… — Старик явно колебался.

— Если только что?! — с тревогой переспросил Жоан.

— Если только ты не вступишь со мной в сговор… — решился сказать старик.

— Ну, разумеется! Конечно, я согласен! Ты еще спрашиваешь! — заверил его Жоан самым убедительным тоном, какой только допускал его новый деревянный голос. И замолк, ожидая, что скажет старик в красном колпаке.

— Жоан, ты знаешь, кто я?

— Откуда мне знать, Старичок Красный Колпачок?

— Я отец девочки с волосами цвета меда.

— Правда?! Ну как она там? Что с ней? — заволновался Жоан Смельчак: ему не терпелось узнать, что сталось с его любимицей, — ведь всю весну и все лето была она единственной отрадой.

— Она лежит в постели ей очень плохо. Пришел ее черед идти во дворец на Хрустальном холме, в этот проклятый дворец, а туда если только попадешь, путь обратно не найдешь, печально заключил старик, и на глазах у него выступили слезы. Он пояснил Жоану:

— Все люди, как тебе известно, рано или поздно попадают в этот дворец. Но моя дочурка так молода и прекрасна, я и представить себе не могу, что потеряю ее навсегда.

— Да, это ужасно… Однако скажи, что я могу для нее сделать? Как помочь, как избавить ее от беды? — взволнованно спросил Жоан Смельчак, роняя на землю, будто слезы, сухие листья — ведь деревья тоже плачут.

— Поменяйся с ней судьбой и ступай вместо нее во дворец на Хрустальном холме, — предложил старик в красном колпаке. Жоан смельчак, ни минуты не раздумывая, согласился:

— Я к твоим услугам, старичок, и готов сделать все, что тебе угодно. Понятия не имею чем я смогу тебе помочь, но я согласен на все, лишь бы вырваться из этого плена, в который меня заживо, стоймя похоронили. Я снова хочу стать человеком, я хочу есть, пить, двигаться, вытворять все, что мне взбредет на ум, понимаешь? Рассчитывай на меня, я выполню все, что ты прикажешь.