Чудесные каникулы - [36]

…В глубине школьного двора, вдоль каменного забора, в тени нескольких старых кленов, стояли кроличьи клетки, поставленные одна на другую в четыре этажа.

У стола, сколоченного из грубых неструганых досок, стояли Витя, Влад и Ионел: они нарезали капустные листья и несли их к крайним клеткам. На столе валялись корки хлеба и ждали своей очереди.

Мальчики только начали разносить корм.

Андрей, с видом самого независимого человека в мире, подошел к столу и коротко бросил: «Здорово», затем не спеша вытащил из кармана ножик и принялся нарезать им самые крупные листья.

Мальчики застыли, не отрывая взгляда от ножика.

— Дай посмотреть! — не сдержался Витя.

Андрей протянул ножик с явным безразличием.

— Ну и ножик! Вот это да! — воскликнул Ионел и потянул его из рук Вити.

Подошел Влад.

— Ух ты!

Ионел то раскрывал блестящие и острые лезвия, то укладывал каждое в свое ложе, то поднимал штопор, потом вновь прятал его в маленькое гнездышко и никак не мог налюбоваться этой игрой.

— Это вещь! — сказал он и вернул ножик хозяину.

Андрей сдерживал чувства, распирающие грудь, — радость и гордость, — выражение его лица было самым скромным.

— Влад, — спросил он, — многих уже покормили? — и опять принялся нарезать листья своим замечательным ножиком.

Влад забыл ответить: он не сводил глаз с ножа и чувствовал на своих пальцах еще холод стали — ему тоже выпало счастье подержать его в руках несколько мгновений.

Среди ребят Андрей — самый рослый. Лоб у него выпуклый, нос — немного вздернутый, а брови — широкие, черные.

Прежде брови у него были бесцветные, почти незаметные. Андрей был недоволен такими бровями и однажды, когда остался дома один, достал отцовскую бритву и сбрил их. Мать была в отчаянии, жаловалась соседкам, что сын изуродовал себя, остался безбровым.

Спустя некоторое время у Андрея выросли вот эти черные и широкие брови, и он был ими очень доволен. Постоянно хмурил, стараясь придать лицу строгое и непреклонное выражение, как у настоящего капитана.

Только вот с зубами у Андрея не было согласия. В глубине души он с ними смирился: знал, что зубы нельзя сбрить, как брови. И, в конце концов, разве не бывают вожаки с большими широкими зубами?

И правда, мальчики привязались к нему, признали в нем своего капитана.

Весной в их классе был такой случай: учительница поставила одному двойку за подсказку. Тот так расстроился, что даже слезы выступили у него на глазах.

Учительница сказала:

— Если не ты, то кто? Слышно было с твоей стороны.

Мальчик промолчал, потупившись.

— Значит, ты, — сказала учительница и вышла из класса, потому что прозвучал звонок.

Как только учительница ушла, Андрей вскочил со своего места, ринулся в угол класса, посмотрел на соседей пострадавшего паренька и спросил:

— Все же, кто подсказал?

Мальчишки переглянулись; ответил, улыбаясь, Витя:

— Я.

— Почему же ты не сказал учительнице?

— Чтоб она влепила мне двойку? — удивился Витя.

— И правильно сделала бы… А так она влепила двойку ему. На самом же деле она твоя. Иди попроси, чтоб тебе поставили эту двойку. Раз она твоя, пусть будет у тебя!

В классе поднялся страшный галдеж. Одни, особенно девочки, говорили, что Андрей прав: Витя должен пойти попросить учительницу… Другие, большинство мальчишек, утверждали, что незачем: и ему влепят, и у Нику оставят двойку, потому что ушла она сердитая; этим и кончится вся история.

Сквозь общий гул прорвался голос Андрея:

— Если бы кто-нибудь из вас получил двойку, по-другому сейчас говорили бы!

Сторонники Андрея поддержали его:

— Правильно! Пусть идет и признается!

Андрей повернулся к Вите и коротко сказал:

— Иди!

Что и говорить, Андрей был справедливым мальчишкой…

Витя подчинился.

Никто не вышел из класса: все ждали Витиного возвращения.

Наконец он появился на пороге. К общему удивлению, он выглядел счастливым.

Кто-то громко заметил:

— Вот что значит получить свою, заслуженную, двойку! Сияет, как начищенная пряжка!

— И не думаю, — быстро ответил Витя. — Я попросил ее поставить мне двойку, а она говорит: «Раз ты честно признался — прощаю и сотру двойку и у Нику». Вот.

…Теперь друзья Андрея украдкой взглядывали на прекрасную вещь в руках товарища, — у всех были обыкновенные ножи, большие и грубые…

Вот мальчики пошли к клеткам, понесли корм. У стола остался один Влад. Он бросил в коробку остатки корма, а вместе с ним и ножик Андрея и прикрыл его капустными листьями. К клеткам он подошел последним. Начал совать еду сквозь прутья, но не торопился раздать все сразу. Другие ребята уже собрались домой, а Влад все еще копошился у клеток. Он быстро вытащил ножик из коробки и одним движением ткнул его под какую-то клетку.

Не глядя на товарищей, Влад отошел от клеток.

— На сегодня кончено, — сказал Витя. — Пошли домой.

И тут завопил Андрей:

— Кто украл ножик?

Ребята посмотрели на него с недоумением.

Ионел заметил:

— Сначала поищи, а потом кричи.

— Искал. Нету.

На мгновение он представил себе измятый клочок бумаги под бельем в шкафу и почувствовал, что голова его запылала. Не положить ему ножик на место, как было задумано, это уж точно!

— Давай поищем! — сказал Витя и заглянул под стол. Ионел и Андрей тоже наклонились и заглянули.