Чудеса за завтраком. Как сделать своих детей счастливыми - [12]

Я знала, для няни утверждение Ли «не могу заснуть» означало, что она должна что-то сделать для него (включить свет, рассказать сказку, принести ему попить).

Каждое дополнительное действие просто помогало поддерживать механизм «не могу заснуть».

Рон Хаббард сделал открытие, касающееся человеческого разума и общения: если человек смотрит на что-нибудь в своём реактивном банке и описывает это кому-то точно и правдиво, это тотчас перестает беспокоить его при условии, что он говорит это человеку, который точно воспроизводит общение и подтверждает его.

Дети инстинктивно стараются избежать того, что причиняет им беспокойство, когда рассказывают об этом Маме или Папе.

Малышка Можжевельник говорит: «Я боюсь тёмных окон». Мама, не понимая, старается успокоить ее: «Там нет ничего страшного; это глупо».

Так Можжевельничек завязла в этом. Она по-прежнему боится тЁмных окон. Мамино заявление не выявило источник её страхов (он намного раньше по времени). Как это можно уладить?

По крайней мере, скажите: «Я понимаю». Если ребёнок хочет спать со светом, чтобы разогнать свои страхи, пусть Мама включит свет.

Единственное, чего не должна делать Мама — это говорить ребёнку, чтобы он не боялся.

Это не работает.

Вы, вероятно, поняли, что, не подтверждая общение ребёнка, мы можем столкнуть его куда угодно. Но самая разрушительная вещь (для него) — когда вы не принимаете его признания в оверте[22].

Что такое «оверт»? Всё, что мы делаем (или не делаем), причиняющее вред другому.

Билли забирает игрушку у своей сестры. Это оверт. Билли не открывает дверь своей сестре, когда та кричит снаружи и не может сама дотянуться до ручки. Это оверт.

В первом случае Билли что-то делает. Во втором — он не делает. В результате в обоих случаях его сестре плохо.

Вы можете улучшить жизнь вашего ребёнка, если сделаете так, чтобы ему было безопасно разговаривать с вами, безопасно рассказывать свои оверты, чтобы стереть их таким образом.

Ещё совсем маленьким он будет рассказывать их вам, и именно здесь, на начальном этапе, большинство родителей допускают ошибки.

Малыш Одуванчик играет на пляже. Он бежит к маме и говорит: «Я ударил эту девочку по голове».

Если мама мудра, она скажет: «Спасибо за то, что рассказал мне об этом».

И всё.

Обычная мама скажет: «Зачем, непослушный ребёнок? Ты никогда не должен бить девочек. Я тебя за это отшлёпаю».

Одуванчик получил сообщение. Не то, что он не должен бить девочек. Он это уже и так знал. Он узнал другую вещь: «Я не должен говорить маме, когда я совершаю плохой поступок, так как она меня накажет».

Вот так с самых первых шагов ребёнку становится опасным разговаривать с мамой. Вскоре он начнёт «висхолдировать»[23]. Он не будет никому рассказывать о своих проступках.

Если вы бьёте собаку ногой каждый раз, когда входите в дом, собака вскоре научится прятаться, как только услышит звук ваших шагов.

Если вы наказываете ребёнка за общение, он научится останавливать общение.

Вам наверняка интересно, как ребёнок научится отличать хорошее от плохого, если мы всегда будем отвечать только «О'кей» на всё, что он делает?

Это часть вашей работы как родителя. Несомненно, мы должны обучить его поведению, приемлемому в нашем обществе.

Если мы видим, что он совершает пагубные или приносящие вред другим проступки, мы вмешиваемся, останавливаем его и объясняем, почему нельзя делать это.

Принимать признания — не означает прощать ему оверты. Важно понимать эту разницу. Останавливайте оверты любыми способами, но не останавливайте общение ребёнка.

Помните, что ребёнок в своей основе хороший и он не хочет создавать плохие эффекты другим. Он действительно хочет одобрения и восхищения. Каждый из нас этого хочет.

Когда он создает плохой эффект, ему захочется его исправить. Он обнажает вам свои душевные раны так же, как он показывает вам свою содранную коленку.

Он хочет, чтобы вы помогли ему уладить эту проблему. Не будете же вы бить ему молотком по содранной коленке, не так ли?

Давайте возьмём подростка, о котором мы говорили в первом абзаце. Он не хочет разговаривать со своими родителями. Они не знают, где он бывает, что делает и с кем общается.

Неужели вы действительно думаете, что он не знает взглядов своих родителей по вопросам превышения скорости, воровства, выпивки и безнравственного поведения? Конечно, он знает (если только он не был глух, нем и слеп последние 12 лет своей жизни).

Он также знает нравы своего общества и знает точку зрения воспитателей и религиозных деятелей по этому вопросу.

В его жизни было так много лекций на тему «поступай хорошо», что он уже собаку на них съел. Позвольте уверить вас, он не нуждается в ещё одной подобной нотации.

Он нуждается в понимании, он хочет знать, что ещё не слишком поздно исправить его ошибки и проступки прошлого. Он не желает говорить со своими родителями, так как знает, что они не способны принять его общение без ВиО.

После того, как я успешно проодитировала многих подростков, я могу уверить вас, что никогда не нужно никому из них говорить, что он сделал что-то неправильное. Они сами говорили мне это. И, рассказав мне об этом, они чувствовали себя прекрасно.