Чудеса творят чудеса. Почему нам помогают целители, но не помогают таблетки - [21]

Врач во мне задается вопросом, почему в святых местах, вроде Лурда, излечиваются рассеянный склероз, болезнь Паркинсона, душевные расстройства, различные виды рака и костных дефектов, но еще ни разу у пациента не отросла ампутированная нога и не прошла наследственная болезнь. Очевидно, чудесно излечиваться могут только те заболевания, симптомы которых очень разнообразны и при которых большую роль играют иммунная система и психика. Никто не думает о чуде, когда проходит простуда, потому что мы ждем этого. При рассеянном склерозе ни врач, ни пациент не знают, как будет протекать болезнь. Она развивается скачкообразно: иногда у человека за всю его жизнь бывает только один приступ, иногда случаются быстрые ухудшения, а иногда все симптомы внезапно пропадают. Для скептиков эти случаи кажутся байками, но исцеленным людям без разницы, что сделало их здоровыми.

Люди с библейских времен связывают ожидание излечения с силой своей веры. Про Иисуса рассказывают много историй: прокаженный мужчина и женщина с кровотечением исцелились, кожные заболевания исчезли, слепые начали видеть, а глухие – слышать. В одной малоизвестной истории Иисус лечит тещу Петра, и у нее падает температура. В этом случае мой «внутренний медик» хотел бы знать, насколько высокой была температура, как долго она держалась и не могла ли она исчезнуть без вмешательства Иисуса? Может, можно было обойтись компрессом на икры? Или гомеопатическими шариками? Или речь идет о чем-то совершенно другом?

На мою любимую историю я наткнулся в Евангелии от Марка. Там рассказывается, как Иисус проповедовал в одном доме в Капернауме, и желающих услышать его оказалось так много, что в доме было не протолкнуться и даже снаружи толпились люди. Когда четверо человек принесли на кровати парализованного и увидели, что не смогут поднести его прямо к Иисусу, они залезли на крышу, сделали в ней дырку и спустили постель вниз. Когда Иисус увидел их веру, он сказал парализованному: «Твои грехи отпущены!» Фарисеи – надзорное ведомство того времени – посчитали это дерзостью, ведь отпустить грехи может только Бог! Но именно на это претендует Иисус, и в подтверждение этой претензии звучит: «Я говорю тебе – встань, возьми постель свою и иди домой!» И он встал, взял свою постель и пошел к выходу на глазах у всех. Люди были испуганы, они восхваляли Господа и перешептывались: «Мы никогда прежде не видели ничего подобного!»

Если у Иисуса был дар лечить людей, почему он не открыл больницу, чтобы заниматься этим с утра до вечера? Он знал о своих способностях, но, очевидно, посчитал более целесообразным остаться на амбулаторном обслуживании.

Независимо от того, верим мы в эту историю или нет, в ней заключен большой смысл. Иисус вознаградил упорство друзей, которые проложили дорогу к целителю через крышу. Больной не должен оставаться один, ему нужна социальная поддержка и друзья, которые пройдут с ним огонь, воду, медные трубы и даже крышу. Однако когда все расступились, чтобы мастер смог совершить чудо, сначала не произошло ничего такого, что можно было бы увидеть. Только слова: «Твои грехи отпущены!» Затронуть душу пациента было для Иисуса важнее, чем разбираться с его симптомами. Паралич он излечил в качестве бонуса.

Он не спрашивал: «Как у тебя появился паралич, кто виноват и застрахован ли ты на случай болезни?» Он сказал одну фразу, и больной встал и пошел домой со своей постелью под мышкой. Иногда я представляю себе, как мог бы выглядеть подобный случай в наши дни: во время психоанализа пациент ложится на кушетку, а затем, после одной фразы доктора, поднимается, хватает эту кушетку и идет домой. У врача глаза бы на лоб полезли. Особенно если бы положенные пятьдесят минут еще не истекли.

Верно ли, что религия может больше, чем психотерапия? Чтобы увидеть ситуацию во всей полноте, я встретился с человеком, который знаком с ними обеими. Доктор Манфред Лютц – главный врач психиатрической клиники и католический теолог. Вот что он думает об этом: «Наука и вера – две разные области, поэтому психотерапию и душепопечительство стоит строго различать. Если депрессивный пациент испытывает патологическое чувство вины, это не имеет отношения к вине настоящей. Это терапевтический случай. Но однажды мне пришлось лечить убийцу, и тогда речь шла о настоящей вине. Вина – это что-то экзистенциальное. Терапия здесь бессильна, но верующему человеку может помочь исповедь, в которой он откроет свои грехи Богу и таким образом поставит точку. Это дарит невероятную свободу. Для нерелигиозных людей психотерапевты иногда изобретают ритуал, напоминающий исповедь».

Психиатрия и психотерапия могут многое, но, конечно же, их могущество имеет предел. Лютц рассказал о женщине, которая очень долго находилась в депрессии и, вопреки хорошему психиатрическому лечению, в конце концов совершенно отчаялась. Подруга взяла ее с собой в паломническую поездку в Меджугорье, и там ее депрессия сошла на нет. Женщина обрела веру, уволилась с замечательной работы на телевидении и вот уже двадцать пять лет счастлива как монахиня. Депрессия к ней больше не возвращалась. И все же Лютц работает по старинке и не отправляет пациентов в паломничества или монастырь.