Чудеса творят чудеса. Почему нам помогают целители, но не помогают таблетки - [2]

Главы этой книги очень разные – иногда они короткие, иногда длинные, иногда они основаны на фактах, а иногда на субъективном восприятии. Выбирайте, что вам больше нравится.

Мой друг Пауль, например, всегда «заказывает» у Вселенной парковочное место, но ездить предпочитает на велосипеде, поскольку так лучше и для него, и для Вселенной. Мы знаем друг друга уже давно. Мы нравимся друг другу. Но иногда наши взгляды на вещи сильно различаются. Как-то мы завтракали вместе, и Пауль уронил свой бутерброд на ковер – естественно, маслом вниз. Он воскликнул: «Вот он, закон Мёрфи!» Я на мгновение задумался и ответил ему: «Нет, Ньютона!»

И тут наши взгляды на мир снова столкнулись. Для Пауля упавший бутерброд был доказательством того, что с ним, в соответствии с законом Мёрфи, всегда случается все самое глупое. Я же возражал: «Дорогой друг, это, конечно, занятно – представлять себя центральной фигурой во Вселенной. Чувствовать, как вокруг тебя сгущаются силы Тьмы, которые днями напролет только и заняты тем, что строят коварные планы и думают, как бы доставить тебе побольше хлопот. Но базовое положение научного мышления гласит: «Не следует множить сущее без необходимости». Сила вращения и гравитация прекрасно объясняют загадку упавшего бутерброда. У него просто не было выбора: поскольку до момента приземления он мог сделать в воздухе только пол-оборота, то закономерно упал на землю стороной, которая раньше была наверху».

Паулю не понравилось, что я его поучаю, и он пробурчал: «Вот всегда ты со своей наукой». Но я вошел в раж: «Пауль, это не моя наука. Ею занимаются множество людей во всем мире: они выдвигают гипотезы, проверяют их и затем признают подтвержденными или опровергнутыми».

«Окей, но какое отношение это имеет к моему бутерброду?»

«Мы можем провести эксперимент и выяснить, кто из нас прав. Роняй бутерброды с высоты, в два раза больше изначальной. И если они снова и снова будут приземляться маслом вниз, значит, закон Мёрфи победил».

Пауль неохотно согласился снова уронить бутерброд. И что же произошло? Благодаря земному притяжению кусок хлеба сделал полный оборот и приземлился маслом вверх.

Я был горд собой и думал, что теперь-то уж точно смог убедить этого упрямца. Как бы не так! Пауль закричал: «Признайся, ты нарочно намазал маслом обратную сторону!»

В этой истории много жизненной правды. Каждый из нас формирует собственный образ мира, который в той или иной степени соответствует реальности. Нам гораздо легче поверить в злую Вселенную, чем во Вселенную равнодушную. Когда мы встречаем человека, который не разделяет наши взгляды или даже ставит их под сомнение, нам кажется, что он нападает на нас. Мы начинаем защищаться и не думаем о том, что чужая точка зрения может обогатить наш кругозор. Мысль, что стоит отличать достаточное объяснение (вращение, гравитация) от вытекающих из него домыслов (есть некие дополнительные силы, действующие на предмет), еще не раз прозвучит в этой книге.

Люди не мыслят каким-то одним определенным образом. В нас прекрасно сосуществуют разные верования и системы мышления: и иррациональное чутье, и рационализм, который ставит всё под сомнение. Шестое чувство – интуиция – обычно возникает первым и часто оказывается правым, особенно если дело касается области, в которой у нас накоплен большой опыт. Однако когда речь идет о важных вопросах, не стоит прислушиваться к одному только голосу сердца.

Поэтому не удивляйтесь, если я описываю что-то с разных точек зрения. Когда я рассказываю о случившемся от лица пациента или его близкого родственника, я, естественно, эмоционально вовлекаюсь и автоматически становлюсь менее объективным. И уж, конечно, меня не назовешь сторонним наблюдателем, когда я рассказываю о харизматичных людях. Словно фокусник, я играю свою роль, и я с удовольствием пущу вас за кулисы, чтобы вы смогли увидеть своими глазами, как зарождается волшебство.

Когда я описываю нечто как врач, я придерживаюсь строгих правил игры: если я что-то утверждаю, то обязательно объясняю, как пришел к такому умозаключению. За многими неуклюжими формулировками скрываются кропотливые исследования, интервью с учеными и целителями, а также информация из других источников.

Каждый может поставить под сомнение мои действия и выводы или, основываясь на собственных знаниях, предложить лучшее объяснение. В науке нет пророков. Когда мы говорим об уровне современной науки, то обсуждаем уровень коллективных заблуждений.

Более того, я призываю вас оспаривать мое мнение. Мы такие разные, и нас так много! Каждый из нас обладает огромным количеством точек зрения и даже сторон личности, которые болтают наперебой, обижаются и ссорятся. Это нормально. И это таит в себе потенциал для развития.

У меня тоже есть свой собственный внутренний «Пауль». Когда я описываю чудо, с которым мне довелось столкнуться, я верю, что оно было «настоящим». Возможно, вы посчитаете меня наивным и чудаковатым. С рациональной точки зрения я могу это понять: если бы кто-то другой рассказал мне подобные истории, у меня бы тоже возникли сомнения, и я бы сказал: «Интересная история сама по себе не является доказательством». А может выйти наоборот: я не смогу или не захочу поверить в то, что является «настоящим» и целительным для вас.