Чудеса и кошмары - [84]

Прожив в этом мире уже три дня, он никак не мог понять как вернуться назад. Он уже начинал смиряться и не верил в то, что когда-нибудь сможет вернуться.

— Чёрт бы всё это побрал! — вопил Бекеле.

В своей борьбе за выживание в дикой природе этого мира Бекеле чувствовал себя воителем, словно великий полководец. Ведь он, если все-таки вернётся назад в родной мир, сможет практиковать новые умения выживания и самостоятельно поделиться опытом с друзьями на родине в Эфиопии. Глядя на незнакомые растения в лесу, Бекеле невольно сравнивал их с теми, что видел в родном мире в России, Эфиопии, США. Например, деревья были похожи на пальмы, но без кокосов, а с жёлтыми овальными плодами, чем-то напоминающими гибрид персика и лимона. Бекеле уже было заинтересовался, но почему-то решил не останавливаться и пошёл дальше.

Шёл он спокойно. Хищных зверей вокруг не было. Только изредка пробегали грызуны и всякая незнакомая ему пушистая живность. Особенно ему понравились зверьки, похожие на белок, но у них была другая форма ушек — длинные. Ушки их длиннее, чем у зайцев.

— На ногу мне прыгнул, ты, великий слепой! — орал он на одного из них.

Бекеле невольно задумался об одном его знакомом. Он был человек, готовый на все ради власти. В Эфиопии он являлся религиозным лидером христианской церкви и ещё в его команде были два напарника. Мысленно Бекеле давал им подзатыльники. Это были очень завистливые люди, которые могли позавидовать любой мелочной красоте души другого человека. Такая зависть имела у них и благотворные для их эгоизма плоды — они воспитывали так свою праведность. Лидер с напарниками часто унижали похожих на себя людей, чтобы самоутвердиться и подтвердить факт своего доминирования. Качества побеждённого они после боёв воспитывали в себе как трофей, чтобы выступать потом на публику.

В смутице этой их не было видно ни черта. Молились они далеко не для всеобщего блага порой.

— Амади, а ты великий фантазер! Бредишь, что жуть. Заткнись и лучше ищи чем путь нам освещать! — говорил Бекеле ему, зная, что тот ничего не может сделать.

Как-то раз один достаточно честный дипломат из посольства выступил против их морально-физического произвола когда увидел, как лидер с его людьми избивали на улице какую-то проходившую мимо них женщину без причины. Она им не понравилась чем-то.

— У меня есть клапоть ткани! Посмотри что у тебя есть! — кричали они ей, унижая нищей перед ними.

Дипломат подключил связи в посольстве и им было выставлено множество санкций в достаточно большом денежном размере. В их состав входили ограничения на выезд и получения определённой информации о делах внутри Эфиопии, которой они часто были вынуждены пользоваться вследствие своих полномочий. При наказании у них забрали почти всё. Лидер ворошил последние сумки. Амади порылся у себя в рюкзаке и нашёл две коробки спичек, горсть сухарей и мотыгу. Этим они себе весь период наказания на жизнь и зарабатывали.

После того как они были наказаны, они не смирились с этим и наняли наёмного убийцу. Убийца должен был только покалечить дипломата и притащить в указанное место в ночное время суток. Подкараулив мужчину у местного бара, убийца ударил его рукоятью ружья по затылку и сломал ему ноги.

— Можешь удивить, не спорю, — говорил убийца своей жертве при расправе.

Он завалил стонущего несчастного в багажник своего автомобиля и поехал в указанное нанимателями место. Оно находилось на выезде из города на окраине основной дороги. Подъехав к трём ожидавшим свежего мяса экстремистам, убийца небрежно достал мужчину в состоянии болевого шока из багажника и бросил его на землю. Дипломат взвыл и разъярённо им сказал:

— Вы ублюдки! Вы думаете, что меня убьёте и все на этом закончится? Люди не дураки! Они все поймут и вы потеряете своё положение! Такие выродки, как вы, не заслуживают быть главенствующими в церкви. Вы просто звери, изверги! Вы опустились до физической расправы. Ничтожества. Да после того, как вы меня убьёте, это совершенно не поможет вам снова обрести человеческий облик. Мрази. Я думаю, что вам абсолютно все равно. Я даже не поверю в обратное просто! — прокричал он, завывая и ворочаясь в агонии от того, что сломанные ноги болели и ныли.

Трое извергов только с предвкушением наслаждения посмеялись. Они просто устранили грешного, который со своими моральными принципами и маской человечности пошёл против их святых принципов и преградил дорогу тому, что они считали для себя просто обыденностью. Избить какую-то ничтожную женщину. Подумаешь. Она же женщина. Что она, думать может что ли? Что она, как личность существует? Она даже не почувствует, если её ударить. Заплачет — пусть плачет. Главное им приятно над ней поиздеваться.

— Сухари? — спрашивали наёмники лидера о провианте.

— А сухари оставь! Черт знает сколько мы здесь пробудем пока закончим дело.

Они считали, что удел женщины — это родить и умереть. Вообще не думая ничего. Наёмник взял одну коробку спичек, одну вытащил и коробку положил в карман. Это даже проще для них, чем избить животное. Животное то более высоко стоит с их точки зрения, чем женщина. Что уж тут говорить о том, чтобы им что-то позволять. Пусть рожают и умирают сразу.