Чудеса естественного ума - [30]

Три типа переживаний в состоянии созерцания

В этом состоянии присутствия существуют три типа переживаний (ньямс): переживание блаженства (бде ба'й ньямс), ощущение внутреннего удовольствия; переживание пустоты (стонг п'ай ньямс), ощущение полной растворенности в пространстве, в котором ничего не существует; и переживание ясности (гсал ба'й ньямс), ощущение предельной ясности, в которой в состоянии присутствия происходит прямое постижение без посредничества мыслей. Однако нельзя путать эти три переживания — ньямс с ригпа, или с изначальным состоянием. Это переживания, которые постигаются ригпа, в самоосознании этого состояния.

Состояние присутствия в Дзогчен

Присутствие имеет в Дзогчен особое значение. "Присутствие" — это слово, которое можно употребить по отношению к чему угодно: что угодно может "присутствовать". В повседневной жизни под присутствием может подразумеваться внимание, направленное на те или иные виды деятельности; если мы натянем лук, чтобы выпустить из него стрелу, в энергии, высвобождаемой луком, есть присутствие, так же как и в нас самих, посылающих стрелу в цель. В рамках духовной практики существуют различные типы присутствия: присутствие в энергии, присутствие в силе, присутствие в радости и присутствие в ясности; но когда мы говорим о присутствии в контексте Дзогчен, здесь конкретно указывается на присутствие в неразрывном единстве ясности и пустоты естественного состояния ума.

Такое же огромное различие существует между обычным значением слова "отвлечение", которое в повседневной речи означает просто отвлечение внимания, и тем, что подразумевается под "отвлечением" в Дзогчен — не-присутствие в естественном состоянии.

Иногда, если мы, например, порежем ножом палец на кухне, мы можем услышать: "Ты же практикуешь Дзогчен, как ты можешь отвлекаться во время приготовления пищи?" Это ошибочное мнение. Как практикующие Дзогчен, мы можем отвлечься во время приготовления пищи, но отвлечься от естественного состояния — невозможно.

Подумайте, например, о выигрыше большого количества денег в лотерею. Мы были бы очень счастливы и если бы, придя домой, обнаружили там разбитое окно, мы, может быть, переживали бы по этому поводу, но в то же время мы продолжали бы испытывать счастье, так как мы помнили бы о выигрыше в лотерею и все еще "присутствовали" бы в этой радости. У нашего соседа, который ничего не выиграл, тоже могло разбиться стекло, и у нас с ним была бы одна и та же проблема, но переживали бы мы по-разному. Когда мы находимся в состоянии присутствия, мы страдаем так же, как все люди, но страдание наше отлично, как отличен и результат, поскольку несмотря на проблемы и переживания, мы не отвлекаемся от присутствия в естественном состоянии: мы способны присутствовать в любых условиях, то есть мы связываем любую ситуацию с практикой.

Согласно Дзогчен, пять чувственных сознаний и ментальное сознание очень важны. Давайте еще раз рассмотрим состояние присутствия по отношению к этим шести сознаниям, взяв в качестве примера просмотр фильма в кинотеатре. Чувства обладают способностью к бесконцептуальному познанию. Когда мы находимся в кинотеатре, не имеет значения хороший фильм мы смотрим или плохой; наши глаза видят изображение, наши уши слышат звук, чувства воспринимают движения формы и звука, и ментальная оценка не препятствует восприятию; наше тело сидит в удобном кресле; если на улице лето, в зале прохлада от кондиционеров, если зима — включено отопление; наш нос вдыхает приятный запах, а язык ощущает вкус шоколада. Все наши чувства работают одновременно и никогда не отвлекают друг друга, так же как чувственное восприятие не вызывает появления мыслей. Если мы едим шоколад, это не отвлекает наши глаза от просмотра фильма или наши уши от восприятия звукового сопровождения. Эта способность чувственных сознаний обусловлена тем, что они воспринимают непосредственно, без вмешательства концепций; они свободны от мыслей, поэтому они могут функционировать все вместе, не мешая друг другу. Наше ментальное сознание пребывает в состоянии комфорта, ибо оно не оценивает и не выносит суждений. В этот момент ментальные функции воспринимают на экране формы, являющиеся объектами чувственных сознаний, и их не отвлекает интеллект, создающий мысли. Только когда фильм заканчивается, мы начинаем воспринимать по-другому, поскольку наше ментальное сознание начинает продуцировать мысли: мы начинаем думать и оценивать фильм. В кинотеатре мы используем все чувственные сознания, но мы не находимся в состоянии присутствия. Когда же мы выполняем практику, все чувственные сознания функционируют одновременно, но при этом мы пребываем в состоянии присутствия. Этот пример полезен: когда мы выполняем практику, наши чувственные сознания работают, не отвлекаясь, и мы в то же время присутствуем в чистом состоянии ума; мы осознаем пустоту не так, как субъект воспринимает объект, а в виде состояния присутствия в переживании самоосознания, свободного от отвлечения концептуальными мыслями. Когда мы сливаемся с самоосознанием и пребываем в этом состоянии в течение получаса или больше — в зависимости от нашей способности как практикующих — мы можем сказать, что мы достигли финиша, и это аналогично концу фильма. Но в кинотеатре наше переживание основано на форме объекта чувств, а не на пустоте этого объекта: то, что мы переживаем, не является природным качеством формы, которая пустотна. Вне пределов ума, воспринимающего форму, объект является пустотным, и именно это единство формы и пустоты мы постигаем, используя ум, свободный от каких бы то ни было концепций, в созерцании.