Чудаки и дороги - [20]

Пора навестить базар. Там тоже дела повисли. Ювелир выдал мне мой заказ, и я сразу же прицепил значок на куртку агитатору.

— Это что? — спросил он.

— Это знак того, что ты носитель Меча Возмездия. А это значок ты получил за то, что сдал законным властям одного носителя бляхи с серпом и молотом. Гордись этим значком, ни у кого пока такого нет.

Арчах, судя по всему, падок на похвалу и мелкие подачки. Так что я буду его нещадно эксплуатировать за пару пряников, не разорюсь. Я и себе такой же повесил, пусть все видят настоящего борца за справедливость.

Когда я пришёл забирать свой вексиллум в мастерскую, то удивился скоплению народа перед дверями. Слышались гомон посетителей и хриплый голос хозяина. Я протиснулся в помещение. Уважаемый мастер сразу взял меня за локоток:

— Вот как хорошо, что вы пришли вовремя. Вашим заказом интересуются другие люди. Уважаемые люди!

— Ну, показывай, — говорю я ему.

Мы зашли во внутренний дворик. Я, конечно, понимаю, что художник имеет право на своё видение мира, но надо же и меру знать! Мой строгий кладбищенский ворон превратился в птицу Феникс с размахом крыльев в два метра, с золотыми, мелким бесом завитыми перьями. Монстр в одной лапе держал лавровую ветвь и а в другой — турецкий ятаган. Поражала тщательность проработки деталей. Каждое пёрышко было вырезано с натуралистической чёткостью, отполировано и позолочено. В глаз птицы вставлен шлифованный рубин. При этом это действительно ворон, а не курица, и не орёл. Кошмарного багрового цвета полотнище штандарта, по площади сравнимое с парусом чайного клипера, обшито чёрной бахромой. Я обошёл вокруг этого монумента. Спросил:

— Сколько хочет уважаемый уста за… это?

— Два золотых, господин.

Я внимательно, с прищуром, посмотрел на хозяина арт-бюро. Хозяин вздрогнул, но глаз не отвёл.

— Господин, здесь только позолоты на пятьдесят таньга! И четыре работника, не покладая рук, всю ночь работали и весь день!

Ну фигле, надо платить. Тут уж сам виноват, надо было тщательнее составлять ТЗ[6]. Да, здесь всё, всё, абсолютно всё нужно обговаривать до, а не после. В этот момент нервы не выдержали у кого-то из посетителей, и он рванул к мастеру:

— Если господин не может заплатить, то я выкуплю этот бунчук!

Я быстро сунул два золотых мастеру. Обернулся к нетерпеливому покупателю:

— Э… Уважаемый может купить у меня этот бунчук за два с половиной золотых! Кто больше? Два с половиной золотого раз! Кто даст больше за замечательный бунчук? Два с половиной золотого два!

— Три! Я даю три золотых! — встрял в торги следующий клиент.

Аукцион — дело новое для сынов степей. Ярмарка тщеславия. Понты, ясно дело, дороже денег. Я положил десять золотых в карман чистоганом. Хозяин мастерской чуть не пустил слезу, какие бабки мимо прошли. Я накинул ему ещё один золотой, для компенсации морального ущерба. Четверо биндюжников, надрываясь, вытащили памятник потраченным деньгам из мастерской и погрузили на арбу. Тут же к хозяину ломанулись заказчики с требованием и им сделать бунчуки не хуже проданного. Я всех выгнал, типа у меня ещё переговоры не закончились.

— Где этот гений? Который изготовил мне бунчук?

Я начал таскать юношу по двору за ухо, приговаривая:

— А теперь ты мне сделаешь. Сделаешь то, что мне надо, а не то, что тебе привиделось, козья морда.

— Почему, господин?

— Потому что мне нужен не ворон в масштабе пять к одному, а символ ворона. Ты знаешь, что такое символ?

— Нет, — ответил пацан, потирая ухо, — а что такое масштаб?

Пришлось отправить хозяина решать коммерческие вопросы, а самому заняться мастером-дизайнером. Объяснил ему, что такое символ, и как он соотносится с действительностью. Помянул масштаб и проекцию. На удивление способный юноша, но очень уж увлекающийся. Нарисовал мне приемлемую модель бунчука в масштабе 1:1, я проект утвердил. Но ждать готовое изделие уже не было времени, велел занести три бунчука мне на подворье, и не молоть языком. Умный вьюнош, надо бы его прибрать к себе поближе, а самому придётся купить себе оранжевого шёлку и ездить как попало.

В городе я услышал, как глашатаи орали новый указ Улахан Бабай Тойона про награду в деньгах и орден Меча Возмездия за поимку мятежников. Арчах выпятил грудь. Как же, как же. Герой, с печки бряк. Пошли мы с ним к мастерам-металлургам. Жаль, не забрал я у Таламата свою цепь, можно было бы продать. Но у него теперь своя фишка — перепоясаться веригами и месить всех, кто косо на него посмотрел. Это понятно всем, польские шляхтичи со своим гонором — просто дети перед степняком, который ищет приключения себе на задницу. Мы с Арчахом прошли в ту часть города, которая была выделена под кузницы. Я спросил какого-то мужика, где здесь живёт и работает самый уважаемый мастер. Дядька помотал головой и говорит:

— Вон там, третий двор отсюда, уста Хайсэр его зовут. Но он, наверное, с тобой не будет разговаривать.

— Спасибо, уважаемый. Я сам посмотрю, будет или нет.

— Да, это работа очень старинная. Сейчас таких не делают. И вообще, такое делать сейчас запрещено, — сказал мне мастер Хайсэр, когда я к нему все-таки дошёл. Через его многочисленных подмастерьев и прочей шушеры. Можно подумать, что Хайсэр — президент земной корпорации, занятый по самое немогу.