Чучхе - [25]
— Ключ подкинь, — говорит.
— Что?
— Ключ. Справа от тебя.
Эмиль смотрит на ключ-справа-от-себя. Здоровый разводной ключ, лежащий на брезентухе. Глядит на него, на Тима, на ключ, на Тима… Тим поворачивается к Эмилю. Смотрит на него без выражения и молча ждет. Некоторое время тянется двусмысленная пауза. Потом Эмиль медленно подбирает ключ. Медленно делает пару шагов к Тиму. Медленно протягивает ему ключ. Тим медленно перенимает его. Они с Эмилем смотрят друг на друга. Потом Эмиль разжимает пальцы. Тим с ключом медленно разворачивается к лодке и принимается ковырять ключом в недрах мотора. Эмиль глядит на него.
— Негатив… — в голосе Тима слышна ухмылка. — В чем ты меня подозреваешь?
— Не знаю… Я, Тим, насчет тебя вообще ничего не знаю.
— Пятнадцать.
— Что?
— Пятнадцать сантиметров.
— Чего?
— Хер у меня длиной пятнадцать сантиметров. Что еще ты хочешь обо мне знать?
Тим, снова развернувшись, пристально — и, в пику словам, без тени улыбки — смотрит на Эмиля, механически, но вместе и демонстративно помахивая увесистым ключом. Эмиль тоже смотрит на визави.
— Я думал, я знаю Артема… — медленно говорит Эмиль. — Андрея… и Алису. Я думал, я чего-то понимаю за Горбовского… и за Голышева… За последние два дня я узнал про них про всех такое… что я уже ни фига не понимаю. И готов допустить все что угодно… — делает паузу. — Например, что не было никакой войны двух учеников Нашего… И что не было никакой атаки налоговиков на «Росойл»… А Голышев и Горбовский оба просто разыгрывали роли, которые для них сочинил Наш.
Тим, который успел уже отвернуться к своему многострадальному мотору, мгновенно, но пристально косится на Эмиля.
— Зато я знаю… — продолжает тот. — Знаю, что Ненашев все пять лет держал тебя в ЭКРАНе в нарушение всех школьных правил и элементарной логики. Так что давай-ка ты все-таки объяснишь, почему он это делал.
Правая рука Эмиля заведена за спину. Пальцы обхватывают рукоять пистолета Макарова, простецки засунутого сзади за брючный ремень под светлой фалдой Эмилева пиджака. Эмиль большим пальцем тихонько снимает «макарон» с предохранителя.
Тим с ленивой ухмылочкой отрывается от мотора и поворачивается к Эмилю:
— Правда хочешь знать, Негатив? — демонстративно откладывает ключ. — Ну слушай. Наш и в самом деле сознательно нарушал собственные правила — один, два, три, четыре года подряд, когда переводил меня с курса на курс. Знаешь, почему он это делал? Он боялся вас. Вас — которых так тщательно отобрал и заботливо растил. Вас — лучших из лучших. Таких целеустремленных. Таких амбициозных, — он тоже совсем не похож сейчас на себя обычного — говорит четко, едко, зло. — Таких победительных, ясноглазых… Сначала подспудно, а потом уже откровенно, по мере того как вы оправдывали, какое там — превосходили его ожидания! — он боялся вас. Он не ожидал с таким встретиться. Он просто никогда в своей практике с таким не сталкивался — среди всех поколений его учеников вы оказались первыми такими… Он мне потом сам признался — чего я так уверенно говорю… По пьяни, кстати, признался. Ты не знал, что он в последний год начал довольно здорово квасить? Не знал, естественно. Наш не позволял себе распускаться перед учениками. Он перед одним учеником позволял себе распускаться — передо мной. Потому что я был для него не совсем ученик. Я был для него спасительный пример. Пример того, что в нашем поколении не все — такие, как вы. Такие ясноглазые и уверенные в себе. В себе и в мире. Уверенные, что в мире все просто. Что вы знаете, где в нем что лежит и сколько надо проделать движений, чтобы взять то, что вам нравится. И сколько надо сделать логических умозаключений, чтобы понять, где лежит то, что заныкано. Такие… умеющие сосредоточиваться на цели. Отсекать лишнее. Переживать неприятности по мере их поступления… Он, знаешь ли, полагал, что умение отвлекаться на лишнее — это необходимая составляющая человеческого в человеке. А также умение заморачиваться по недостойным поводам. А в вас он этого не видел. Человеческого он в вас не видел. Он видел перед собой каких-то сверхчеловеков. А значит — не совсем человеков… — Тим встает, сует руки в карманы, медленно идет в сторону Эмиля. — И что, Негатив, скажи мне — он был не прав?
Эмиль в продолжение этого монолога снова ставит пистолет на предохранитель, потом проталкивает его глубже за пояс и убирает руку с рукояти.
Закончив монолог, Тим останавливается перед Эмилем. Тот, сунув руку в карман и вытащив из него что-то маленькое, вдруг бросает это маленькое Тиму. Тим машинально ловит. Смотрит. В руке у него — пробка от сильно экзотического сорта пива. Тим поднимает глаза на Эмиля и вопросительно задирает брови.
— Не узнаешь? — Эмиль.
— Что?
— Не помнишь?
Тим, продолжая хмуриться, поднимает подбородок — кажется, он вспоминает.
61
Комфортабельный номер в хорошей гостинице. Англоязычное глухое бормотание включенного ТВ. Возле столика в кресле сидит Алиса с мокрыми волосами в купальном халате. Указательным пальцем правой возит по столешнице пивную пробку — ту, что нашла в косметичке. От этого получается тонкий малоприятный металлический звук. Вдруг Алиса перестает двигать пробкой и решительным щелчком отправляет ее прочь со стола. Встает. На стене — зеркало. Без выражения глядя на себя, Алиса включает фен.
Новый роман лауреатов премии «Национальный бестселлер» 2003 года обладает всеми достоинствами "[голово]ломки" плюс еще одним – он остро социален. Настолько остро, что картины современности невольно окрашиваются зловещими отблесками не просто вершащегося, но уже свершенного апокалипсиса. Детективная интрига ни на минуту не отпускает читателя – герой, невольно включенный в какую-то многоходовую комбинацию, раз за разом ставится под удар. Порой кажется, на него ведет охоту полиция, порой – тоталитарная секта, порой – помешанный на экстриме друг детства, а порой читатель уверен, что герой "Серой Слизи", подобно герою "Сердца Ангела", сам совершает все эти чудовищные преступления.
Роман «Слава богу, не убили» — парадоксальная смесь жесткого детектива с плутовским романом, притчи с документалистикой, «чернухи» с «социалкой». Только в таком противоречивом жанре, по мнению автора, и можно писать о современной России и людях, живущих в ней.Полулегально обитающий в столице бедный провинциал оказывается участником головоломной интриги, где главный игрок — гламурный генерал-силовик, ездящий по Москве на розовом «хаммере», а на кону — миллионы серого нала в зеленой валюте. То, что из этого получается, способно насмешить, не может не ужаснуть, но главное — призвано заставить крепко задуматься о правилах, по которым все мы живем.
Новый роман рижских авторов продолжает линию их предыдущих книг. Перед нами отменный триллер, стремительно набирающий обороты и в итоге из детективного «квеста» с загадочными смертями и жуткими совпадениями перерастающий в энергичный «экшн».
Александр Гаррос и Алексей Евдокимов — лауреаты премии «Национальный бестселлер», авторы трёх романов, в которых жёсткая социальная публицистика сочетается с лихо закрученным сюжетом. «Чучхе» — сборник из трёх повестей, построенных целиком на злободневных российских реалиях. Мистический триллер тут встречается с политическим, интрига непредсказуема, а диагноз обществу безжалостен.
Максим, как и многие люди, жил обычной жизнью, не хватая звёзд с неба, но после поездки в Индию, где у него произошла довольно странная встреча с одним мудрым старцем, фундамент его привычного мировоззрения дал трещину, а позже и вовсе рассыпался в прах. Новый смысл и уже иные горизонты увлекли молодого человека к разгадке очень древней тайны жрецов… И это ещё не всё, впереди другие приключения и жизненные головоломки. С уважением, Вячеслав Корнич.
Тяга к взрослым мужчинам — это как наркотик: один раз попробуешь — и уже не в силах остановиться. Тем, для кого априори это странно, не объяснишь. И даже не пытайтесь ничего никому доказывать, все равно не выйдет. Банально, но вы найдете единомышленников лишь среди тех, кто тоже на это подсел. И вам даже не придется использовать слова типа «интерес», «надежность», «безопасность», «разносторонность», «независимость», «опыт» и так далее. Все будет ясно без слов. Вы будете искать этот яд снова и снова, будет даже такой, который вы не захотите пустить себе по вене, но который будете хранить у самого сердца и носить всегда с собой.
Мэпллэйр – тихий городок, где странности – лишь часть обыденности. Здесь шоссе поедает машины, болотные огни могут спросить, как пройти в библиотеку, а призрачные кошки гоняются за бабочками. Люди и газеты забывают то, чего забывать не стоит. Нелюди, явившиеся из ниоткуда, прячутся в толпе. А смерть непохожа на смерть. С моста в реку падает девушка. Невредимая, она возвращается домой, но отныне умирает каждый день, раз за разом, едва кто-то загадает желание. По одним с ней улицам ходит серый мальчик. Он потерял свое прошлое, и его неумолимо стирают из Мироздания.
Молодая семья, идеальный быт, идеальные отношения. Сэм – идеал мужчины и мужа. Мерри – прекрасная мать и хозяйка. И восьмимесячный малыш Конор, ангелочек. Сейчас они живут в Швеции, в доме с цветущим садом… Мерри приглашает подругу детства по имени Фрэнк погостить у них какое-то время. Постепенно Сэм начинает проявлять к ней повышенное внимание, и это пугает молодую супругу. А вот Фрэнк замечает кое-что странное в отношении Мерри к сыну… С каждым новым днем, проведенным в семье, Фрэнк убеждается, что все, что она видит – иллюзия, маски, за которыми скрываются настоящие лица: жестокие, деспотичные и кошмарные.
Кира Медведь провела два года в колонии за преступление, которого не совершала. Но сожалела девушка не о несправедливости суда, а лишь о том, что это убийство в действительности совершила не она. Кира сама должна была отомстить за себя! Но роковой выстрел сделала не она. Чудовищные воспоминания неотступно преследовали Киру. Она не представляла, как жить дальше, когда ее неожиданно выпустили на свободу. В мир, где у нее ничего не осталось.
В маленьком провинциальном городке Дерри много лет назад семерым подросткам пришлось столкнуться с кромешным ужасом – живым воплощением ада. Прошли годы… Подростки повзрослели, и ничто, казалось, не предвещало новой беды. Но кошмар прошлого вернулся, неведомая сила повлекла семерых друзей назад, в новую битву со Злом. Ибо в Дерри опять льется кровь и бесследно исчезают люди. Ибо вернулось порождение ночного кошмара, настолько невероятное, что даже не имеет имени…