Чучельник - [3]
Барон произвел на меня неизгладимое впечатление. Его при всем желании нельзя было назвать красивым, к тому же он был далеко не молод. Однако порода была видна во всем: в гордой посадке головы, в прямой осанке, в красивой, даже немного женственной пластике рук. Средний палец левой руки был отмечен старинным перстнем-печаткой с фамильным гербом. Этот же герб венчал ворота замка. Вообразите себе форму щита, разбитого на четыре части: в верхнем левом углу – четыре креста, в правом верхнем – три звезды; нижние секции изображают ворота, а в центре – хищное животное с оскаленной пастью и когтистыми лапами. Сначала я принял его за льва – но хвост и отсутствие гривы натолкнули меня на мысль, что это волк. Хотя животное было изображено весьма приблизительно, я не мог не заметить его сходство с бароном С*. Это одновременно и удивило, и позабавило меня. Хозяин, как видно, заметил мой интерес и усмехнулся в пышные усы, плавно переходившие в бакенбарды.
– Кресты символизируют четырех рыцарей – основоположников нашего рода, все они были участниками крестовых походов. Мой предок, Вольфганг, был четвертым, младшим сыном Альфреда Бесстрашного, родоначальника С*, имя которого я имею честь носить, – барон поклонился. – Зовите меня Альфредом, господа! Звезды – это походы, в которых все четверо братьев положили головы. Ну а волк – олицетворение силы и могущества нашего рода. Увы, все в прошлом. Я – последний из С*, все остальные – либо однофамильцы, либо самозванцы. Ничего не поделаешь – жена подарила мне лишь дочь, но и та умерла пяти лет от роду.… Однако что же это я?! Вы голодны! Прошу к столу!
В небольшой зале жарко пылал камин, отбрасывая красно-оранжевые блики на серую кладку каменного пола. Над круглым добротным столом висел старомодный светильник, свечной, что характеризовало хозяина замка как личность, придерживающуюся старинных традиций. На столе стояли два больших канделябра в виде Наяд, держащих свечи на подносах над серебряными головами.
При виде разнообразных блюд, причудливым узором украсивших стол, сомнения насчет состоятельности барона улетучились сами собой. Тут был и запеченный с яблоками гусь, и драгоценное вино в матовых бутылках, а также разнообразные закуски и десерты. Приготовление данных яств под силу лишь умелому повару, содержать которого вовсе недешево.
…Слуга откупорил вино, и спустя минуту оно заискрилось, заиграло в хрустальных бокалах. Рубиновая влага на вкус оказалась терпкой и благородной, я узнал сорт винограда – «Черный жемчуг». Вино было очень выдержанным, но я так и не смог определить год.
Настроение заметно улучшилось: тепло, вкусная еда, чудесное вино – сделали нас благодушными и разговорчивыми, и я, не боясь показаться смешным, спросил барона относительно выдержки вина.
– О! Вы, дорогой Алексей, не имели возможности оценить мои виноградники, хотя я вынужден признать, что с недавних пор они находятся в упадке. Нового вина производится ничтожно мало. Правда, есть старые запасы, и их, я полагаю, на мой век хватит. Лоза, давшая жизнь этому вину, погибла еще задолго до моего рождения. А вино.… Это вино пережило и моих родителей, и прародителей… Оно было изготовлено еще при Вольфганге С*, который построил этот замок и возделал девственные окрестности под первый виноградник.
– Этому вину должно быть не менее двухсот лет! – воскликнул Илья.
– Точнее, двести восемьдесят восемь лет, мой друг, – не без гордости сказал хозяин замка.
– Но… тогда оно должно было бы превратиться в уксус, – вставил я.
– Ни в коем случае! Это не самое старое вино из тех, что мне довелось пробовать! – улыбнулся барон. – Я пил вино, возраст которого датировали тысяча триста тринадцатым годом, и уверяю вас, это был божественный нектар!
Мы с Завадовским переглянулись, и я понял, что мой друг сильно сомневается в словах С.
– Однако поздно, господа! – барон потянулся в своем кресле с подлокотниками в виде львиных лап. – Вам, вероятно, необходим отдых с дороги. Завтра с рассветом Камал разбудит вас, и я буду счастлив сопровождать вас на охоте. Вы помните о своем обещании, милый господин Завадовский?
Илья улыбнулся и кивнул:
– Не сомневайтесь, дорогой Альфред! Уверен, что через неделю ваши подвалы будут заполнены мясом. Но прежде чем лечь спать, если можно, мы бы хотели осмотреть псарню и выбрать пару-тройку смышленых псов для охоты на зверя.
На лице барона отразилось недоумение.
– Псов? Но помилуйте, я не держу собак. В замке никогда не было псарни!
Я был удивлен, как и мой приятель. Барон, казалось, тоже. В вопросах охоты он оказался полным профаном.
– Но, милый Альфред, охота без собак… это все равно, что свадьба без невесты! Неужели во всей округе не найдется хотя бы дворняги, приученной идти по кровяному следу?
Барон пожал плечами. Пришел Камал, слуга барона, чтобы показать нам наши комнаты. Нам ничего не оставалось, как, поблагодарив хозяина за ужин, отправиться спать. Мне очень хотелось обсудить с Завадовским новые обстоятельства и детали предстоящей охоты, но это было не совсем удобно: наши комнаты были в противоположных концах дома.
Индус поставил на стол свечу и, поклонившись, исчез. Пятнышко света выхватывало из темноты очертания добротной широкой кровати. Сев на нее, я вдруг ощутил такую усталость, что решил все разговоры оставить до завтра. Кое-как раздевшись, я рухнул на кровать и уснул.
…Однажды Смерть пригласила в гости Любовь, и, чтобы та не замерзла в стылом сумраке, решила затопить печку. Печь была такая закопченная и грязная, что Смерти стало неловко. Подумав, она решила выложить её снаружи изящными, цветными изразцами, на которых были бы изображены сценки из жизни людей. Каждый рассказ Милы Менки – это изразец на печи, которую Смерть зажигает во Имя Любви.
В телефонной трубке — ни звука. Полное безмолвие: ни потрескивания, ни голосов, ни шума, ни помех. Ничего, только присутствие. Гнетущее, устрашающее. Даже через много недель Сьюзен не могла облечь в слова, как ей удалось понять, что на другом конце провода — ЗЛО…
Очень странным образом погибают невинные жертвы. Убийцу вычислить не удается. За событиями внимательно следят люди, не желающие помогать следствию, но каждый из них знает достаточно, чтобы остановить маньяка. Миллионерша с Урала, ее сестра, врач-психиатр, бывший контрразведчик, популярный писатель, скандальный репортер, больная пенсионерка. Они сделали свои ставки. Этих уважаемых людей тоже можно подозревать в преступлениях. Но кому такое придет в голову?
Нечто чудовищное обитает в заброшенной шахте, манипулируя людьми, заставляя их совершать жестокие убийства. Семилетний Иван чудом спасся, когда двое неизвестных застрелили его родителей. Мальчишку увезли в другой город, приняли в новую семью, но странные преследователи разыскали его. Теперь, через много лет, он отправляется на поиски этих людей и готов отдать жизнь за то, чтобы разгадать страшную тайну шахты. На своем пути он встречает женщину, с которой в детстве произошли точно такие же события. Связанные общей целью, они движутся навстречу неведомому и, одновременно, — навстречу любви, которая может стать вечной в самом прямом смысле этого слова.
В квартире в Глазго найден изувеченный и задушенный юноша. Примчавшись туда среди ночи, судмедэксперт Рона Маклеод замечает явное сходство между убитым и самой собою. Рону пронзает ужасная мысль: а вдруг этот несчастный — ее сын, которого она отдала на усыновление семнадцать лет назад. Остро чувствуя свою вину, Рона дает себе слово разоблачить убийцу парня и найти собственного сына. Но влиятельным негодяям, которые завлекают и губят наивных молодых людей, заводя с ними знакомства в Интернете, ничего не стоит ее уничтожить.
Они становятся любовниками с первой же встречи. И хотя Мимосина, актриса на сцене и в жизни, последние шестнадцать лет соблазняет политиков по всей Европе и выведывает их тайны, Валентин, король лондонских контрабандистов и шарлатанов, понимает, что у них много общего. Но вряд ли ему известно, что венецианская шпионка ступила на этот путь… прямо из тихой обители, где монахини продали юную аристократку англичанину, который был Валентину хорошо знаком…
При жизни эти люди были весьма несовершенны, но после смерти их тела превратились в подлинные произведения искусства. Ведь гениальный серийный убийца, называющий себя Скульптором, сумел разглядеть их истинную красоту и явить ее потрясенным зрителям. Умертвив свою жертву, он превращает ее тело в копию одного из шедевров Микеланджело. Преступник тщеславен, он выставляет свои произведения напоказ, но он очень умен и не оставляет следов.Вызов Скульптора принимают специальный агент ФБР Сэм Маркхэм и искусствовед Кэти Хильдебрант…